Книга Calendar Girl. Никогда не влюбляйся! Февраль, страница 13 – Одри Карлан

Подпрыгивая на одной ноге, я добралась до кухни. В одной руке Алека был поднос с закусками, в другой два стакана вина. Причем он ничем не потрудился прикрыть свою голую задницу, предоставив мне возможность любоваться этим великолепным зрелищем. Татуировка змеей вилась по его телу, что напомнило мне о том, как я хочу провести по ней… языком.

– Un moment ^[22], – сказал он, галопом промчавшись по лестнице в спальню наверху.

Прежде чем я успела сообразить, что происходит, он уже несся обратно, вовсю размахивая членом. Я захихикала, глядя, как он спешит ко мне.

– Что? – спросил он с невероятно обаятельной улыбкой.

Когда Алек был счастлив, в нем оставалось меньше от напряженного творца и больше – от обаятельного француза. Хотя оба мне очень нравились.

Подойдя ко мне, Алек притянул меня к себе, поднял на руки и снова понес вверх по лестнице.

– Вижу, ты обнаружила мой халат, – сказал он с шутливой суровостью в голосе.

Затем он опустил меня на здоровую ногу и потянулся к поясу халата.

– Это неприемлемо. Я уже говорил тебе, ma jolie, что желаю видеть твое обнаженное тело.

Я позволила ему снять с меня халат, после чего заползла на кровать и уютно там устроилась. Алек уселся рядом, поставил перед нами поднос и протянул мне бокал вина. Богатый ягодный вкус согрел мое горло и приятно растекся в желудке. На подносе была нарезка салями, небольшие кубики сыра чеддер, зеленый виноград и клубника.

Желудок заурчал. Изучив меню, я остановилась на куске сыра. Он хорошо сочетался с вином.

– Благодарю, – сказала я, подтягивая простыню к груди.

– За что?

Взяв ягодку клубники, я поднесла ее к губам.

– За это, за сегодняшний вечер, за то, что рисуешь меня и включаешь в свою работу. Для меня настоящая честь быть здесь, с тобой.

Подняв руку, Алек приложил ее к моей щеке.

– Ты моя муза, Миа. Ты создана для того, чтобы быть здесь.

Поев, мы еще немного подурачились, целуя, лаская и узнавая друг друга все лучше. После глубокого поцелуя я прилегла Алеку на грудь и обняла его.

– А ты знаешь, что почти не говоришь по-английски, когда трахаешься?

Тело Алека у меня под руками напряглось.

– Я не трахаюсь, chérie. Я говорил тебе – я занимаюсь любовью с тобой, с твоим телом.

Тон у него был убийственно серьезный, и я не могла понять почему.

– И я говорю по-французски, – продолжил он, – потому что настолько забываюсь с тобой, что теряюсь в тебе, в твоем сексуальном теле.

Я выдала ему свою лучшую сальную усмешку – но потом задумалась о разнице между трахом и занятиями любовью.

– Но разве занятия любовью все не усложняют? Разве в тебя не влюбляются, когда ты это делаешь?

Крепко прижав меня к себе, он сжал мой бицепс.

– Надеюсь, что так.

– Подожди минутку: ты хочешь, чтобы я в тебя влюбилась?

Оторвавшись от его груди и приподнявшись, я пристально взглянула ему в глаза. Такие красивые.

– Разумеется. А ты разве нет?

Его лицо исказила гримаса изумления.

Я тряхнула головой так сильно, что волосы разлетелись по сторонам.

– Нет, ни под каким соусом. Я хочу поразвлечься с тобой. А потом я буду с другим клиентом и могу вступить или не вступить с ним в сексуальные отношения.

– Как и я.

Он выглядел совершенно озадаченным, что говорило о многом – учитывая, что я тут лезла в воду, не зная броду.

Я откинула волосы с лица за спину.

– Ладно, давай-ка разложим все по полочкам. Ты хочешь, чтобы я влюбилась в тебя, хотя знаешь, что я уеду и буду с кем-то другим. Пока что я правильно тебя поняла?

Он кивнул с невинной улыбкой.

– И ты собираешься влюбиться в меня, но после моего отъезда заниматься таким же потрясающим сексом с другой девушкой?

– Потрясающим сексом? – осклабился он.

Чертова свинья. Все мужчины думают членами, могу поклясться. И это – лишнее тому доказательство. Я стукнула его в грудь.

– Не отвлекайся.

– Я не могу не отвлекаться, когда ты говоришь о любви и сексе, двух вещах, которые, по-моему, всегда превосходно сочетаются. Мы должны соединить их снова прямо сейчас.

Алек приподнял меня и уложил на себя. У него опять стоял. Пару секунд я упиралась. Снова стояк? Черт, да этот парень – само воплощение мужской силы. Сжав мои ягодицы, Алек прижался ко мне бедрами.

– Мы покончили с разговорами, ma jolie? Я снова хочу заняться с тобой любовью.

– Нет!

Я уселась прямо, оседлав его бедра, и скрестила руки на груди. Во всем этом не было и толики смысла.

– Я тебя не понимаю.

Он сузил глаза.

– А что тут понимать? Я занимаюсь с тобой любовью. Я влюбляюсь в тебя все больше с каждым днем.

Я закатила глаза.

– Ладно, давай продолжим с этого. Ты с каждым днем влюбляешься в меня все больше, но тебя не смущает, что я уеду?

– Я буду дружелюбен, если можно так выразиться, – сказал он с каменным выражением лица.

– А-а-а-а-а! Будешь дружелюбен? Я не понимаю тебя! – воскликнула я и взмахнула руками, словно отгоняя стаю несуществующих мух.

Алек притянул меня к себе на грудь, после чего перевернулся, оказавшись на мне. Одной ногой он отпихнул в сторону мою здоровую ногу и прижался к моим бедрам. Крупный эрегированный член соблазнительно потерся о мою увлажненную плоть. Я глубоко вздохнула, стараясь не обращать на это внимания. Не помогло.

Алек нежно поцеловал меня.

– Позволь мне объяснить тебе, oui?

– Пожалуйста!

– Французы занимаются любовью. Я занимаюсь любовью. Но для того чтобы по-настоящему заниматься с тобой любовью, у меня должны быть какие-то чувства к тебе, oui?

– Oui, – повторила я.

В этом был смысл. Но в том, что мы радостно влюбимся друг в друга, а потом с улыбочкой разбежимся, смысла не было. По сути, именно из-за этого мне так тяжело далось расставание с Уэсом. Пускай я и не желала признать, но у меня были чувства к этому парню. А теперь французик желал, чтобы я прониклась чувствами к нему – любовными, судя по всему, – чего мне совершенно не хотелось.

Алек снова заговорил.

– Значит, мне надо немного любить тебя, чтобы быть с тобой. Я могу любить тебя и все же отпустить. Но, уехав, ты увезешь с собой мою любовь, и она останется с тобой навсегда. Эта частица моей любви будет с тобой до конца твоих дней.