Книга Пока ты веришь, страница 39 – Ирина Шевченко

— Что это? — Двумя пальцами, словно ядовитую гадину, мужчина поднял документы на уровень лица.

— Ваша и моя свобода.

— Ах да, я уже слышал о мэтре Лленасе. Примите мои соболезнования.

Показалось или это ничтожество, проигравшее собственную жизнь в карты, действительно насмехается?

Впрочем, ей было безразлично, чем фиктивный супруг тешил потрепанное самолюбие.

— Подписывайте, и распрощаемся, — поторопила женщина.

— Как? — опешил Келлар. — Сейчас же?

Его замешательство забавляло. Чего, интересно, он ждал? Что их развод будет не менее громким, чем свадьба? Приглашенные гости, фотографы и праздничный банкет?

Адалинда по-кошачьи фыркнула, сдерживая вертевшиеся на языке слова.

— Сейчас, — подтвердила она.

— Это несколько неожиданно… Но я знал, что однажды этот день настанет. Знал и готовился.

Кого другого такие слова насторожили бы, но Адалинда не ожидала подвоха от червя, по какому-то недоразумению носившего брюки. Что он там готовил?

Оказалось, маленькую коробочку, ждавшую своего часа среди бутылок в буфете, куда госпожа Келлар не имела привычки заглядывать.

— Это вам, дорогая. На память о совместно прожитых днях.

Она снова фыркнула. Память о совместно прожитых днях Адалинда собиралась оставить в мусорной корзине вместе со старыми, потершимися на пятках чулками.

— Откройте, не стесняйтесь. Всего лишь скромная безделушка.

Какая-нибудь безвкусица, купленная на ее же деньги. Вернее, на деньги, что Келлар получил в качестве ее «приданого». Или, что делало подарок еще более неприятным, украл у одной из вверенных его попечительству лечебниц.

Но коробочку Адалинда открыла — не из любопытства, а единственно чтобы не затягивать этот фарс.

Внутри лежал небольшой деревянный ларчик. Женщина заглянула внутрь, и из-под украшенной простенькой резьбой крышки с хлопком вырвалось облачко белой пыли. В воздухе запахло ванилью, а пальцы закололо морозом от осевших на коже мелких крупинок.

— Иней, — прошептала она скорее удивленно, чем испуганно.

В следующее мгновение колдовской холод сковал ее члены, лишив возможности двигаться. Язык прилип к нёбу, иначе она высказала бы Келлару все, что думает о его дурацких шутках… Это же шутка? Она до последнего была уверена в том, что все происходящее — глупый розыгрыш. До того момента, как сквозь затуманившие взгляд морозные узоры смогла разглядеть лицо супруга. Мерзавец ухмылялся, довольный собой.

— Развод — не тот вариант свободы, о котором я мечтал, милая, — проворковал он. — Поймите правильно, салджвортское общество воспитано на традициях и весьма старомодно. Вот вдовство вполне в рамках приличий. Даже престижно в какой-то мере…

Говорил ли он еще что-то, Адалинда не слышала, провалившись в ледяной сугроб беспамятства.

Очнулась она на полу со скрученными за спиной руками и обвязанным шелковым шарфом ртом. Иней — заклинание кратковременное. Пять-десять минут — и чары развеиваются, оставляя зябкую дрожь и ломоту во всем теле. Супруг, отчаянно не желавший становиться бывшим, знал об этом и принял меры. Однако отсутствие опыта в подобных делах было на лицо: покрутив головой, женщина легко избавилась от шарфа. Но распутать руки, увы, не удалось.

Кричать? Адалинда понимала, насколько это бесполезно. Слуги уже разошлись, на ночь в особняке никто из них не оставался, а орать так, чтобы крики пробились за дубовые двери и унеслись через сад за ограду, она за свою жизнь не научилась. Да и не позволят ей шум поднять, утихомирят. Возможно, сразу и навсегда.

В подтверждение последней догадки заскрипели половицы, и Форест Келлар остановился над связанной женщиной с револьвером в руке. Оружие, обнаруженное Адалиндой на второй день замужества в нижнем ящике письменного стола супруга, не насторожило ее тогда и не испугало сейчас. Но ситуация образовалась не слишком приятная.

Келлар заметно нервничал, хотя и хорохорился, раздуваясь как индюк. В бегающих глазках, оттесняя иные чувства, светилась гордость. Еще бы! На пятом десятке почувствовать себя наконец-то мужчиной, а не просто самцом. Он хорошо понимал, что совершает преступление, и боялся расплаты, и в то же время данное преступление было единственным настоящим Поступком в его никчемной жизни. Это вам не липкие ручонки в больничную кассу запускать!

А ведь его проверяли, и неоднократно. Сама Адалинда вошла в игру уже в том неприятном, приравниваемом к тяжелому недугу состоянии, когда оставалось лишь полагаться на мнение других. Господина Фореста представили ей пустышкой, связанным по рукам и ногам угрозой разоблачения прошлых грешков и клятвой на крови. Добавить к этому нескромную сумму вознаграждения за посильную помощь, и можно не сомневаться, что Келлар принадлежит им целиком и полностью. Да и сама она, невзирая на ограничения, без труда разглядела за презентабельным фасадом мелочную трусливую душонку. И тем не менее сейчас этот слизняк стоял над нею с видом победителя.

Вывод напрашивался один: лучше денег могли быть только еще большие деньги. Кто-то сумел избавить Келлара от клятвы и посулил хорошую награду за помощь.

Под прицелом револьвера и настороженных глаз вероломного супруга женщина медленно перекатилась на бок и рывком села. Со связанными за спиной руками это далось нелегко, но не валяться же у его ног ветошью?

Келлар не препятствовал, еще и посторонился, не опуская при этом оружия. Смотрел на нее с уже нескрываемой ненавистью и плохо замаскированным страхом. Так иные боятся тигров в зверинце: вроде бы и решетка крепкая, и надсмотрщик рядом, и зверь сыт и даже не скалится, а коленки все равно дрожат, и по коже расползаются холодные мурашки.

Несколько секунд Адалинда вглядывалась в лицо человека, бывшего для непосвященных ее мужем, словно могла таким образом получить ответ на все вопросы. Кто? Зачем? Почему теперь?

Келлар не выдержал этого мысленного допроса и отвел взгляд. Но не револьвер.

— Форест-Форест, — ласково пожурила пленница, проверяя, вернулся ли к ней отобранный замораживающим заклинанием голос. — И отчего, позвольте узнать, вы еще не вдовец? Сомневаетесь? Или не успели придумать, каким именно способом от меня избавиться, чтобы не разочаровать старомодное салджвортское общество?

Мужчина поморщился:

— Я не собираюсь заниматься этим лично. И сперва с вами побеседуют.

Подозрения подтвердились: некто приказал Келлару задержать супругу в случае, если она решит внезапно его оставить, и приготовил ларец с инеем. Адалинда с сожалением признала, что неведомый некто оказался предусмотрительнее, нежели она.

— Я должна дожидаться беседы и своей смерти на полу? Может, проявите учтивость и поможете даме сесть в кресло?

— Обойдетесь, — процедил Келлар.

«А если бы ему не запретили, и ногами отпинал бы», — мысленно отметила настроение будущего вдовца Адалинда. Хоть что-то хорошее. Значит, тот или те, кому не терпится с ней пообщаться, тоже оставят немного времени. Но вот стоит ли с ними встречаться? Интуиция вопила: ни в коем случае! Не в нынешнем состоянии. Сейчас бы с муженьком все-таки расстаться. А лучше — местами поменяться и сдать одного бывшего другому… Или нет? Фредерик видел Фореста, должен был что-то заметить — эмпат его уровня просто обязан был почувствовать угрозу. Но он и лишнего раза в сторону Келлара не взглянул. Новый покровитель так хорошо подстраховал картежника-казнокрада или у внезапной слепоты Фредерика имелись другие причины?