Книга Две тайны аптекаря, страница 80 – Ирина Трофимова

Я продолжала улыбаться, подставляя лицо струйкам воды под душем, а потом наспех оделась и пошла босиком вниз по теплым доскам аптекарской лестницы. С кухни пахло оладьями и свежим кофе, который я нашла в серебряном кофейнике. Я уселась на высокий стул, поджала под себя ноги, сделала глоток и опять улыбнулась. Я ждала, когда же придет Аптекарь, чтобы рассказать ему сон, но его всё не было, хотя он никогда не опаздывал к завтраку, а если работал, то всегда об этом предупреждал. Я подождала еще немного, потом поднялась со стула, вышла из гостиной и позвала его несколько раз, но мне ответило только эхо. Я походила по дому, зашла в библиотеку, постучала в запертую дверь лаборатории. Аптекаря нигде не было. Я как раз в очередной раз спустилась вниз, и тут заметила, что входная дверь не заперта. И я всё поняла. Он уехал. Я знала, куда и к кому. Он справился. Сказав мне этим, что и мне пора прекратить прятаться здесь в своих страхах и идти дальше. Мне нужно было идти.

В машине было пыльно и душно. Я не садилась за руль пару месяцев, и на заднем стекле уже была паутинка. Я открыла все окна, и еще некоторое время просидела вот так, дыша теплым летним ветром и смотря на дом Аптекаря.

Как бы сложилось всё, если бы тогда я не боялась заблудиться и со страха не повернула бы не туда?

Как бы сложилось всё, если бы я не искала страхи там, где их не было, если бы я сразу включила здравый смысл и увидела то, на что закрывала глаза? Я уберегла бы себя от опасности, от кошмаров, от долгих месяцев постоянного страха. Но я лишила бы себя любви. А она того стоила. Я заплатила бы и большую цену.

Как бы я прожила это время? Тихо и спокойно? В обыденной пустоте? Или случилось бы что-то еще? Кто может решать это, кроме нас самих?

Я завела машину, нажала на газ и полетела вперед, в никуда. Я смогла разобраться с собой, с моими чувствами, и увозила с собой только одно — благодарность.

Я была благодарна Аптекарю за то, что он помог мне понять и увидеть так многое. Этот странный отшельник сумел помочь мне и спасти меня.

Я была благодарна судьбе за встречу с Марком, за каждый день, который я провела с ним, за то, что я успела запомнить его глаза и его запах, и я ни на что не променяла бы эти воспоминания, пусть кроме них ничего не осталось.

Я была благодарна Марку за то, что он научил меня выбирать свободу.

Я ехала в свой новый день. Я ничего не боялась.

…Входная дверь так и осталась открытой после моего ухода. Я ворвалась в дом и уже на пороге поняла, что опоздала.

Я нашла его в дальней комнате. Он лежал на полу, а в руках у него было мое шелковое платье. С хризантемами.

Не чувствуя боли, я упала перед ним на разбитые колени и стала звать его так громко, как только могла. Там, на небесах, не могли не услышать моих криков. Так и оказалось — он пошевелился. У меня из глаз брызнули слезы, и все, что я могла, — только целовать его лицо, его глаза, его руки, не слушая, что он пытается мне сказать.

— Агата, перестань. Зачем ты вернулась? Зачем?!

— Я так тебя люблю, — повторяла я. — Я так тебя люблю. Мне было так страшно…

— Страшно? — Он попытался высвободиться из моих рук и неловко сел, прислонившись к стене. Платье по-прежнему было у него на коленях. — Что я опять начну тебя пугать?

— Нет! Что с тобой что-то случилось. Что ты мог что-то сделать с собой…

— Я не настолько похож на мою мать.

— Марк, милый, послушай. Я хочу только одного. И я совершенно точно знаю это, я уверена — я хочу быть с тобой, больше мне ничего не надо. Я обещаю тебе, что вместе мы справимся, и всё будет хорошо.

— Долго и счастливо… — грустно усмехнулся он.

— Как ты захочешь. — Я снова поцеловала его сухие губы. — Я обещаю тебе, что никогда не буду тебя упрекать за то, что случилось. И пожалуйста, давай забудем об этом. Давай сегодня начнется наша новая жизнь. Вместе.

Он поднялся с пола и бросил на спинку кресла мое платье.

— Ты как будто не слышала всего, о чем я тебе рассказал. Со мной опасно, Агата. И ты сама убедилась, что я не шутил.

Он развернулся и вышел из комнаты. Я пошла за ним.

— Марк, всё будет хорошо, — уговаривала я на ходу. — Ты ведь тоже любишь меня. Пожалуйста, прошу тебя. Я всё время буду рядом, мы справимся. Ты уже победил. У тебя получилось. Ты такой сильный!

— Я слабый, Агата, — обернулся он ко мне. — Ты не представляешь, насколько я слаб и как мне плохо. Я же просил тебя уйти. Дай мне возможность прийти в себя.

— Да-да, конечно. Но давай я хотя бы приготовлю тебе что-нибудь. Тебе надо поесть.

Я была так рада, что с ним ничего не случилось, что он жив, что готова была обнять целый мир и от счастья плохо соображала, что же мне придумать, чтобы задержаться у него в доме хоть на немного. Странно, как за пару часов может измениться всё в нашем сознании. Когда я шла сюда, я и представить себе не могла, как всё обернется.

— Поесть… — повторил он. — Да, пойдем на кухню.

На кухне он устало сел на стул у окна, а я как заведенная носилась от стола к холодильнику, говорила без умолку и пыталась что-то делать, пока он не схватил меня за локоть и притянул к себе на колени.

— Ты правда думаешь, что у нас всё может быть хорошо?

Я кивнула.

— И что… она от нас отстанет? — спросил он совсем тихо.

Я крепко прижалась к нему и сказала:

— Я ни за что тебя ей не отдам.

Мы просидели так несколько минут, и это были, наверное, самые счастливые минуты моей жизни. Мне казалось, я спасла мое счастье.

Потом он поднялся, я снова кинулась к холодильнику, а Марк сказал:

— Ты права. — И вышел из кухни.

Через некоторое время он вернулся с двумя широкими стаканами.

— Тут немного виски, — сказал он, сел за стол и протянул один стакан мне. — Чтобы согреться. Меня знобит.

Я села напротив, обхватила стакан ладонями и заглянула ему в глаза. Он на самом деле выглядел ужасно уставшим и больным.

— Мы сильнее, чем она, Марк. — Я погладила его по руке. — И у нас всё будет хорошо. Она уже не вернется.

Он улыбнулся одним уголком рта.

— Ты всё-таки пришла.

— Да, меня не так-то просто прогнать, — засмеялась я.

— Всё должно быть так, как должно быть, — вдруг резко сказал он, отпил виски и взглянул на меня, прищурившись. — А ты бесстрашная…

Я тоже поднесла стакан к губам, но тут Марк переменился в лице. Взгляд стал холодным, а губы сжались,

— Что-то случилось? — спросила я и поставила стакан.

— Нет, — выдохнул он. — Просто неважно себя чувствую.

Мне вдруг тоже стало не по себе.