Книга Дом с вишневыми ставнями, страница 13 – Ульяна Сергеева

– Я как раз собиралась украсить стол, спасибо! – смутилась Берта.

«Почему я смущаюсь? Друзья тоже дарят цветы, он лишь хотел сделать мне приятное, вот и все», – заключила она и пригласила его в дом. Берта поставила букет в хрустальную вазу, угостила его кофе и пирогом.

– Как вкусно! – искренне радовался Герберт. – Я думал, так умеет печь только моя мама!

– А где она сейчас? – поинтересовалась Берта, втайне успокоенная, что пирог удался.

– Мои родители переехали в Швейцарию год назад. Маме предложили там хорошую работу в области недвижимости, и она уговорила отца переехать. Я остался здесь. Я не могу представить себя в другом месте. Этот край, эта природа -все вросло в меня корнями.

Здесь я чувствую себя счастливым. А вы из Мюнхена, верно?

– Я уже не знаю, откуда я, – рассмеялась Берта. – Я долго жила в Стокгольме, а теперь ветер перемен забросил меня сюда. Я не знаю, как сложится моя жизнь, но пока я собираюсь пустить корни здесь. Еще кусочек пирога?

– Нет, спасибо, пока хватит. Если я съем слишком много, его вкус будет меня раздражать. А я не хочу, чтобы хоть что-то, связанное с тобой, меня раздражало.

Взгляд его был спокойным и уверенным. Безопасным.

«И правда, пора перейти на «ты», – решила Берта, – хватит бояться людей».

Герберт встал:

– Спасибо за кофе! Я пойду работать, а ты пока составь список хозяйственных дел по дому.

Берта изумилась:

– Список дел? А что еще ты мог бы сделать?

– Все, что нужно. Передвинуть мебель. Вбить гвозди. Повесить вон те книжные полки, которые стоят в углу. Покрасить подоконники. Все, что нужно. И если ты не против, можем повесить тебе для отдыха гамак между двумя яблонями в палисаднике.

И он вышел в сад чинить и красить ограду и ставни.

Берте осталось только всплеснуть руками и сесть за список дел. Ей хотелось сохранить созданную бабушкой атмосферу уюта, убрав при этом часть вещей и поменяв обстановку.

Когда Герберт, завершив работу на улице, зашел передохнуть в дом, он увидел на столе ряд подсыхающих акварельных рисунков.

– Это список дел, – сконфуженно призналась Берта.

Герберт пораженно рассматривал переливчатые нежные и уютные рисунки.

– На это уйдет несколько дней. И несколько пирогов, – рассмеялся он. – Я люблю с капустой. А если я попрошу у тебя список продуктов, ты его тоже нарисуешь? – лукаво подшутил он.

– Не знаю, – улыбнулась Берта. – Я не составляю список продуктов, все покупаю по памяти.

Герберт бережно собрал рисунки и положил их в папку.

– Я внимательно изучу их дома. До завтра. А еще – твоя юбка похожа на цветущую сирень и очень тебе идет.

Берта проводила его до исправной и улыбающейся калитки и задумчиво присела за письменный стол.

«Как приятно, когда о тебе заботятся», – подумала она.

И почему-то ей захотелось кружиться и танцевать.

Глава 21.

Последующие дни шелковыми нитками вплетались в канву жизни.

Герберт приходил рано утром, когда на траве еще осколками радуги переливалась роса, а уходил с наступлением сумерек, когда небо над городком, горами и полями полыхало то малиновым, то рыжим, то виноградно-фиолетовым пламенем.

Новоиспеченные друзья переделали массу дел.

Берта решила собрать те вещи и мебель, которыми не пользовалась, и закрыть их в одной из пустовавших комнат. Прежнюю детскую она превратила в комнату для гостей: поставила там новую кровать с чугунным витым изголовьем, покрасила письменный стол в мятный цвет, а над окном повесила песочные шторы. На подоконнике цвела розовая герань, а у окна стояло кресло для чтения с высокой напольной лампой с белым, как пломбир, абажуром.

Дедушкин кабинет и библиотеку только освежили, обновив краску на стенах и убрав старые комоды. Комната задышала, в ней стало больше пространства и света. Здесь

Берта расставила в книжных шкафах свои любимые книги – романы и часть книг по дизайну интерьера.

Этот кабинет должен был стать ее домашним офисом, поэтому Берта позаботилась о том, чтобы здесь было удобно работать и принимать посетителей: для себя и для клиентов она разместила уютные небольшие кресла, на журнальном столике разложила свежие журналы по дизайну, между двумя окнами поставила кофейный столик с резными березовыми стульями, приглашающий к отдыху и общению.

В гостиной Берта обновила часть декоративных подушек, на вышитых картинах сменила рамы на более современные. На каминной полке расставила вазы и старинные подсвечники, а на кухонных книжных полках поселились кулинарные книги.

В спальне Берта заменила только постель, а обстановку оставила, как при бабушке Луизе. Здесь все было на своем месте: прикроватные тумбочки, куда можно положить книгу и поставить цветы, два кресла, манящих почитать, изящный туалетный столик. Берта лишь обновила текстиль, добавив бирюзовых, молочных и серых оттенков. Комната получилась милой и приятной. А как радостно в ней было просыпаться!

Герберт настоял на том, чтобы повесить гамак в саду, хотя Берте это казалось ненужной роскошью. На самом деле, когда гамак занял свое почетное место среди двух ароматных яблонь, усыпанных нежными цветами, Берта сдалась. В любую свободную минуту она сбегала туда полениться, а потом добавила в сад летний круглый кованый столик и стулья, и в хорошую погоду они с Гербертом обедали в саду.

К Герберту она уже привыкла. С ним было легко и весело, они много разговаривали, шутили, рассказывали друг другу истории, обсуждали книги, путешествия, фильмы. Герберт много ездил по Германии, Франции, Италии, но его сердце принадлежало Миттенвальду.

Берта избегала разговоров о прошлом, но при упоминании о Мюнхене на его лицо набегала тень, и он становился замкнутым, закрытым на все замки этой запретной для него темы. Мюнхен отнял у него невесту. Как же ее звали? Почему она исчезла? Берта не находила подходящего момента для этих вопросов.

Тем временем ремонт подходил к концу.

Веселые, бегущие наперегонки дни, наполненные совместным трудом, беседами, домашними супами, пирогами и заботой друг о друге, заметно сблизили Герберта и Берту. Она уже не видела ничего чрезвычайного в том, чтобы вместе посмотреть вечером фильм в гостиной, занести ему на работу кусочек лимонного кекса. Берта общалась с ним, как с братом.

А бедный Герберт не знал, как себя вести. Ему нравилась Берта, она очаровала его с первого дня знакомства, но он замечал, что его знаки внимания не воспринимают как ухаживания, а ухаживать более романтично и настойчиво он попросту боялся. А что если так он потеряет ее дружбу? Поэтому он довольствовался малым, хотя весь городок уже шепотом судачил об их скорой помолвке.

Однажды, наблюдая за тем, как ловко и любовно Берта занимается домом и накрывает на стол, он воскликнул: