Онлайн книга «Останься со мной!»
Я шла к нему медленно, на подламывающихся ногах, и твердила себе: «Это не он. Не может быть он! Он же аналитик, не боец. Он не полез бы в бой. Ты же не видишь его лица, как ты можешь думать, что это он?» И с каждым шагом я понимала, что это – Володя. Он возглавил операцию сам, зная, что где-то там, в руках у террористов – я. Надеясь вытащить меня, спасти, как он спасал меня всю мою жизнь… Единственный человек, кто полюбил меня раз и навсегда, принял со всеми недостатками и что угодно готов был сделать, лишь бы со мной все было хорошо. Человек, любивший меня молча, ничего не прося, ничего не требуя, ни на что не надеясь. Любивший преданно и безнадежно. Боже, только бы это был не Володя! Поравнявшись с ним, я рухнула коленями на бетон, прикоснулась к лежащему передо мной телу, осторожно перевернула его на спину и приподняла край шапочки. Вот оно – лицо идеального шпиона, неброское, незаметное, совершенно обычное. Лицо, в котором я знала каждую черточку. Эти серые в темную крапинку глаза, русые волосы, высокий чистый лоб, твердая линия теперь сделавшихся бескровными губ… «Не ездий на Волгу, Алинка, вода еще холодная, связки простудишь». «Машинки до сих пор у меня. Только «Волгу»-такси Гришка Багров в девятом классе стащил». «Я взял тебя под свою ответственность, это наш с тобой единственный шанс». «Это больше не повторится. Прости». «Будь осторожна». Володенька, милый, надежный, преданный Володенька! Как это могло случиться? Зачем? Ведь у тебя там, где-то в Москве, жена, сын… Володя! Это ведь из-за меня, да? Как всегда… Я не рыдала, не билась в истерике. Просто сидела на цементном полу, держала руками его голову и прижималась лбом к его остывающему лбу. Мой мальчик, мой воробушек, младший братишка, непримиримый наставник, самый преданный человек из всех, кого я встречала. Единственный, любивший меня безусловно, безнадежно. Жизнью пожертвовавший, чтобы спасти меня и исполнить свой долг. Володенька… Володя… Невозможно было поверить, что я никогда больше не услышу его голос, никогда не поймаю на себе его взгляд, как всегда сдержанный, сосредоточенный и в то же время – самый преданный из всех, что я когда-либо видела. Володя… Кто-то обнял меня за плечи, осторожно повлек вверх, заставляя оторваться от Володиного тела. И я услышала, как Олег с нежностью шепнул мне в ухо: – Пойдем! Автомобиль притормозил на светофоре. Вдоль отбойника, разделявшего полосы шоссе, пробирался какой-то сотрудник городских служб в яркой жилетке. Под мышкой у него зажат был рулон каких-то плакатов. Остановившись у бетонной тумбы, он развернул один из плакатов и принялся наклеивать его прямо поверх устаревших афиш. Одна из которых была моей: «Айла: «Приказано забыть!» Я невесело усмехнулась. Что ж, все закономерно. Все в этом мире слишком непрочно и преходяще. Гастроли заканчиваются, и еще вчера обожавшие тебя зрители переключают свое внимание на другого кумира. Sic transit – и тому подобное… Вот и пришло время прощаться с моим любимым городом, с вечным Ноевым ковчегом – шумным, ярким, разным, непредсказуемым, никогда не засыпающим. Прощай, Стамбул, сердце мое, любовь моя… Прощай. А может быть, до свидания… Мне, вечной скиталице, не привыкать прощаться с местами и людьми, ставшими мне дорогими. Но в этот раз здесь я потеряла человека, без которого такое долгое время не мыслила себя, человека, бывшего мне защитой и опорой, моего названного брата, моего Володю. И теперь, беззвучно шепча «прощай», я расставалась не только с любимым моим городом, но и с ним. К горлу подступили рыдания, я глубоко вдохнула, стараясь справиться с ними. Но удержать слезы все же не удалось, они медленно покатились по лицу. И я на несколько минут позволила себе слабость – оплакать моего самого лучшего друга, моего Володю… Автомобиль тронулся, я вытерла глаза, перевела дыхание, отвернулась от окна и посмотрела на сидевшего рядом Олега. Видеть его в военной форме было для меня ново. Она как будто еще сильнее подчеркивала его обычную сдержанность и бесстрастность. Это была маска, которая меня уже не могла обмануть. Олег не успел переодеться, потому что прямо с официальной передачи БУКа министерству обороны Турции приехал ко мне, чтобы успеть проводить в аэропорт. Группа моя уже улетела утренним рейсом, багаж я отправила вместе с ними, так что сейчас ничего не отвлекало меня, не обременяло. – Как ты объяснила своим людям, что пропадала на двое суток? – спросил Олег. Он избегал смотреть на меня, сжимал губы и отводил взгляд. – О, у меня замечательный продюсер – просто находка! Не моя находка, к сожалению, как ты понимаешь. Он всегда готов меня прикрыть в таких ситуациях. – Ясно, – кивнул Олег. У меня голову кружило от его близости и выматывающей сердечной боли, от того, что через несколько минут нам предстоит расстаться. Я накрыла его руку своей, и он немедленно переплел наши пальцы, все так же глядя куда-то в сторону. – Тебе все же это удалось, – пробормотала я, рассматривая наши сцепленные пальцы. – Удалось – что? «Удалось разрушить мою выдержку, – хотелось ответить мне. – Разломать стены, которыми, как я полагала, давно уже обнесено все живое внутри меня. Удалось заставить меня чувствовать, стремиться, желать, умирать от нежности и боли… Удалось заставить меня почувствовать себя живой. И захотеть, чтобы это мгновение никогда не заканчивалось!» Я выдохнула и отозвалась: – Удалось вовремя вернуть БУК. – Да… Автомобиль въехал на парковку аэропорта, водитель из команды Олега обернулся к нам и бесстрастно произнес: – Приехали. Нужно было уходить. – Ты вернешься? – вдруг быстро спросил Олег, сжимая мою руку. И наконец посмотрел прямо мне в лицо своими удивительными тепло-коньячными глазами. – Не знаю, – качнула головой я. Я действительно этого не знала. Как я могла что-то обещать? Давать клятвы, строить планы, заставлять человека надеяться? Это было как раз то, чего однажды меня лишили – не спросив моего согласия, просто поставив перед фактом. И я, может быть, впервые так остро и больно осознавала, чего именно я лишена. Но где-то глубоко внутри я знала твердо: я сделаю все для того, чтобы быть с ним! |