Книга Архивариус, или Игрушка для большой девочки (переиздание), страница 53 – Владимир Купрашевич

Ксюша «во все глаза» изучала проплывающие пейзажи. После пересечения границы ничего не изменилось. Такие же поля, крутые холмы, иногда даже напоминающие своими перепадами горы, такой же океан воздуха и солнца, только дома встречающихся поселков стали много выразительнее.

— Красивые дома! — не выдержала и поделилась впечатлением Ксюша.

— Это правда. В некоторых селах глаз не оторвать. Не веришь, что это делают обычные крестьяне. У них там отработана целая технология. Шлак, мелкий щебень, бетон и краска.

Но главное конечно голова и руки.

— Ну, у тебя-то они есть, — не упустила случай, погладить его по шерстке, Ксюша.

Автомобиль вдруг понизил скорость и стал дергаться.

— Комплимент не вовремя, — пробормотал Кеша, выключил двигатель и вывел двигавшуюся по инерции машину на обочину.

— Сейчас, — озадаченно и не слишком уверенно пробормотал водитель и выбрался наружу.

Под капотом он возился недолго. Вернулся еще более озадаченным.

— Накрылся генератор. Я тут ездил на Черное море, сдуру залил в радиатор морскую воду. Расширительного бачка у меня нет. Вот и результат. Замкнуло, — он повернулся к Ксении.

Она в недопонимании развела руками.

— Не волокешь?

Ксюша отрицательно мотнула головой.

— Мне бы конечный результат.

— Конечный? — задумался Кеша. — Аккумулятор у меня мощный, надо подождать с часок, подзарядится, может, до Дубоссар и дотянем. Пока перекусим.

Ксения повернулась к своему саквояжу, сунутому за спинку сидения.

— У меня все есть, — предупредил Кеша. — Даже минеральная водичка из холодильничка.

— Даже?!

Кеша сбегал назад, поднял заднюю дверь, извлек оттуда свертки и большую пластиковую бутылку минералки. Вода и в самом деле оказалась приятно холодной. После ужина (солнце уже опустилось за деревья) Кеша еще раз заглянул под капот, там что-то неожиданно громко со вспышкой треснуло, напугав Ксюшу, и он, довольный, вернулся в машину.

— Порядок. Едем.

Двигатель и в самом деле завелся, но уже через несколько километров снова стал капризничать. Кеша притормозил и озадаченно посмотрел на Ксюшу.

— Не дотянуть. Становится темно и без габаритных, хотя бы огней ехать нельзя, а аккумулятор от них садится быстро… Так что, девочка, придется мне тебя пересадить на попутную. Жаль, конечно, но что поделаешь.

— А сам?

— Нырну, в какую нибудь проселочную, переночую, а утром доеду на аккумуляторе. Он подзарядится серьезнее, да и фонари включать не надо. В крайнем случае, на галстук.

— Как это?

— На буксир к кому-нибудь. Сейчас никто не остановится. Боятся.

— А как ты подсадишь меня?

— Ну, если выйдешь одна, может, и остановят. Девочка ты что надо…

— Спасибо, такой совет мне уже давали. А что в Дубоссарах? Ночью искать по улицам приключения? Нет, уж я останусь с тобой. Не бойся, не изнасилую.

Кеша хихикнул.

— Да я-то не боюсь. Ты тоже можешь не волноваться, я безопасный.

— Вот и прекрасно!

Кеша подумал с минуту.

— Посиди здесь одна, недолго. Я пройду посмотрю, далеко ли дорога в сторону. Здесь, на обочине, не уснуть, да и зацепить могут.

Парень ушел. Окрестности уже просматривались с трудом и Ксюша принялась следить за движением машин на шоссе. Их было много — все двигались с включенными огнями и из-за спусков и подъемов огоньки рассыпались в бесконечную, только местами разорванную цепочку уходящую за линию видимости.

Кеша вернулся быстро.

— Поворот рядом. Там поле и вдоль него грунтовка. Должны дотянуть.

Автомобиль ожил, засветился огнями, зажужжал двигателем и покатил вперед, затем пересек обочину и, перевалившись с боку набок, выбрался на грунтовую дорогу. Желтеющий свет фар успел высветить ряд низких кустиков слева и высокую лесополосу справа. Как далеко они тянулись, уже было не рассмотреть. Автомобиль, видимо решив, что достаточно и десятка метров от перекрестка, погас огнями и заглох. Кеша, предчувствуя это, успел вывернуть с дороги на траву. Когда все стихло, Ксения повернулась к водителю, которого уже трудно было различить.

— У тебя спинки, вероятно, не откидываются? Будем спать сидя?

— Обижаешь. У нас будет сейчас все как надо. Выйди пока.

Ксения выбралась на траву, оглядела едва вырисовывающиеся контуры деревьев, кустарников и отправилась вглубь зарослей, вспомнив о некоторых обязательных процедурах перед сном.

Когда она вернулась, Кеша расстилал в пустом салоне надувные матрасы. Сиденья и канистры были составлены между машиной и кустарником.

— А как же их надуть?

— Все предусмотрено, — пробормотал Кеша, извлек откуда-то конец шланга, приставил сначала к клапану одного матраса, потом другого. Где-то что-то повернул. Короткое шипение и перед ее взором в тусклом свете потолочного светильника предстало роскошное ложе.

— Чудеса! — удивилась Ксюша. — Не слишком ли комфортно? Есть и одеяло?

— Конечно.

Неожиданный свет фар и рыкание двигателя отвлекли их от диалога. На дороге, почти напротив, остановился темного цвета уазик и мужской голос спросил:

— Эй! Чего вы тут остановились?

В отсвете фонарей мелькнули тени и у машины нарисовались два мужика в гражданской одежде. Один обошел машину, заглянул в салон, осмотрел путешественников, пошевелил пустые канистры, открыл одну из них, понюхал. Второй принялся объяснять, что здесь не надо было останавливаться — поле помидорное, как никак.

— На кой черт нам ваши помидоры, — хмыкнул Кеша.

— Из России…, — подключился к выяснению обстоятельств первый, вернувшись с осмотра. — Трахаться в Молдавию приехали.

— Конечно, — подтвердила Ксения.

— Ну, слушай, ты…, — закипятился Кеша на мужика.

— Ладно, ладно, — миролюбивым тоном заключил первый, подталкивая второго к уазику. — Трахайтесь, на здоровье! Только помидоры не трогайте.

Кеша плюнул с досады.

Уазик укатил.

— Ну, если твои гарантии принимать всерьез то я, наверное, могу переодеться. Джинсы скоро сделают меня инвалидом. У меня есть пижама…

— Конечно. Переодевайся за машиной. Там тебя не видно.

— Я не очень стеснительна, но из соображений безопасности…

Кеша рассмеялся.

— Я и стриптиз переношу без особых волнений.

Когда оба забрались под одеяло, закрыли двери и выключили свет Ксения спросила:

— А откуда ты? Я думала ты местный.