Книга Элеанора и Парк, страница 33 – Рейнбоу Рауэлл

От этих слов ей вдруг стало смешно. Парк тоже рассмеялся… скорее, фыркнул.

— Мама его купила, — сказал Парк. — Она полагает, это полезно для спины.

Парк практически все это время держал глаза закрытыми — даже целый. И разговаривал, почти не открывая рта.

— Больно говорить? — спросила она.

Парк кивнул. Он так и не выпустил ее руку, хотя Элеанора уж восстановила равновесие. Наоборот, сжал ее крепче.

Второй рукой Элеанора легонько притронулась к его волосам. Откинула их с лица, чувствуя пальцами каждую прядь.

— Прости, — сказал он.

Она не спросила, за что.

Слезы вытекали из уголка его левого глаза и сбегали к правой щеке. Элеанора начала вытирать их, но было боязно трогать его лицо.

— Все в порядке, — сказала она.

Элеанора раздумывала, по-прежнему ли Парк хочет порвать с ней. Если так, она не станет удерживать его против воли.

— Я все испортил? — спросил он.

— Что — все? — прошептала она, словно слишком громкий голос тоже мог причинить ему боль.

— Все между нами.

Она покачала головой, хотя Парк не мог этого увидеть.

— Нет… наверное, — сказала она.

Он провел пальцами по ее предплечью и запястью. Элеанора видела переплетение мышц на его руке выше локтя, уходящее под рукав футболки.

— Я думаю, ты испортил себе лицо, — сказала она. Парк вздохнул. — Что не так плохо, — продолжала она, — поскольку для меня ты был слишком уж симпатичным.

— Думаешь, я симпатичный? — проговорил он невнятно — и потянул ее руку.

Элеанора порадовалась, что Парк не видит ее лица.

— Я думаю, что ты…

Красивый. Потрясающий. Как герой из греческого мифа, ради которого бог отказался от своей божественности.

Удивительное дело, но синяки и припухлости делали Парка даже более красивым. Его лицо словно затаило красоту — как кокон, обещающий выпустить бабочку…

— Они все равно будут надо мной смеяться, — выпалила она. — Эта драка ничего не изменила. Ты не сможешь бить людей всякий раз, когда кто-то сочтет меня странной — или уродкой… Пообещай мне, что ты не станешь. Пообещай, что попытаешься не обращать внимания.

Он снова потянул ее за руку и осторожно покачал головой.

— Потому что это неважно для меня, Парк. Если я нравлюсь тебе, тогда… Богом клянусь, больше ничего не имеет значения.

Парк откинулся на изголовье кровати и прижал ее руку к груди.

— Элеанора, сколько раз повторять, — сказал он сквозь зубы, — что ты мне не нравишься.

Парка отстранили, и он не появится в школе до пятницы. Но на следующий день в автобусе никто не прикапывался к Элеаноре. И весь день никто не доставал ее.

А после урока физкультуры она нашла очередную мерзость на учебнике по химии: «все еще целка? хочу тебя трахнуть» — было написано там фиолетовыми чернилами. Вместо того, чтобы зачеркнуть надпись, Элеанора просто оторвала обложку и выкинула ее.

Когда она вернулась из школы, мама прошла вместе с ней в спальню. Там на верхнем ярусе кровати лежали две пары джинсов из комиссионного магазина.

— Нашла немного денег, когда занималась стиркой, — сказала мама.

Это значило, что Ричи случайно оставил деньги в кармане штанов. Если он приходил домой пьяный, то никогда не вспоминал о деньгах — он был уверен, что пропил их в баре.

Если мама находила деньги, она старалась покупать вещи, которые Ричи никогда не заметит. Одежду для Элеаноры. Новое нижнее белье для Бена. Банки тунца и пакеты муки. Вещи, которые можно спрятать в шкафу и буфете.

Мама стала настоящим супершпионом, с тех пор как сошлась с Ричи. Казалось, они все еще живы лишь потому, что мама прячет их у себя за спиной.

Элеанора примерила джинсы, пока дома никого не было. Они оказались чуток великоваты, но гораздо красивее того, что у нее было. Все ее штаны имели те или иные изъяны — там сломана молния, тут дыра в паху. Все это приходилось прикрывать, постоянно одергивая рубашку вниз. Какое счастье — получить джинсы, которые всего-навсего слегка велики.

Мэйси получила в подарок сумку с полуодетыми куклами Барби. Придя домой, она разложила всех кукол на нижнем ярусе кровати и принялась собирать для одной или двух из них полные костюмы.

Элеанора забралась к сестре и помогала ей комбинировать одежду и заплетать в косы растрепанные волосы кукол.

— Жаль, что тут нет ни одного Кена, — сказала Мэйси.

Утром пятницы, когда Элеанора пришла на остановку автобуса, Парк уже ждал ее.

Парк

Лиловая кожа вокруг глаза со временем стала голубоватой, потом зеленой, а потом желтой.

— Надолго я наказан? — спросил Парк у мамы.

— Пока не осознаешь вину за драку, — сказала она.

— Я осознал…

На самом деле это было не так. Драка изменила что-то в автобусе. Теперь Парк меньше беспокоился и чувствовал, что может расслабиться. Возможно, потому что он выстоял в схватке со Стивом. Возможно — потому, что больше ничего не надо было скрывать.

Вдобавок никто из автобуса до сих пор не видел в реальной жизни удар ногой в прыжке.

— Это было невероятно, — сказала Элеанора по пути в школу — через несколько дней после того, как Парк вернулся к занятиям. — Где ты этому научился?

— Папа водил меня на тхэквондо с детского сада… На самом деле — просто дурацкий показушный кик. Если б Стив умел думать головой, он бы схватил меня за ногу или оттолкнул.

— Если бы Стив умел думать головой… — протянула она.

— Наверное, тебе это показалось нелепым.

— Именно так.

— Нелепо и невероятно?

— То и другое.

— Хочу попробовать еще раз.

— Попробовать что? Твою эту штуку а-ля «Парень-каратист»? ^[70] Думаю, это будет уже не так невероятно. Ты знаешь, когда нужно остановиться.

— Нет, не это. Я хочу, чтобы ты еще раз пришла ко мне. Согласна?

— Какая разница? — сказала она. — Ты наказан.

— И правда…

Элеанора

Все в школе знали, что именно из-за Элеаноры Парк ударил Стива ногой по зубам.

Проходя по коридорам, Элеанора слышала шушуканье.

На уроке географии кто-то спросил ее, правда ли, что парни дрались за нее.

— Нет! — сказала Элеанора. — Бога ради!..