Книга Знакомьтесь, ведьма Пачкуля!, страница 5 – Кай Умански

Пачкуля неодобрительно огляделась. Все вокруг так и сияло чистотой.

— Красиво, правда? — спросила Шельма.

— Ничего подобного, — возразила Пачкуля. — И что это за ужасный запах? Погоди, не говори, я сама угадаю. «Пахучая роза», верно? Самый популярный аромат сезона? По выгодной цене?

— А ты откуда знаешь? — изумилась Шельма.

— Да так, — пожала плечами Пачкуля. — Кстати, что ты готовишь на конкурс лучшего чародейства года?

— Еще не решила. Скорее всего, мой новый крем от прыщей. А что?

— Да так, ничего. Попробуй-ка мое печенье, — как ни в чем не бывало продолжала Пачкуля. — Готовила по новому рецепту. После яиц добавила гранитной крошки. Поэтому вышло немного жестче обычного.

— Ах, какая прелесть. Пойду схожу за молотком, — сказала Шельма, которой уже не раз прежде доводилось отведать Пачкулиного печенья.

— О, не утруждайся, дорогая. Поешь после того, как я уйду, — затараторила Пачкуля. — А то как насорим сейчас.

— Как будто тебя это волнует! — воскликнула Шельма. — Кстати, мне тут одна летучая мышь донесла, будто и ты у себя уборку затеяла!

— Не я, — решительно замотала головой Пачкуля. — Это все они. Хьюго с метлой. Я тут ни при чем. Я свою грязь люблю.

— Чего об остальных не скажешь, — съязвила Шельма. — Спорим, я единственная, кто решается приходить к тебе в гости.

— Вовсе нет. Ко мне на свалку многие заглядывают.

— Да не ори ты так, Дадли спит. И не ври, никто туда не заходит, потому что твоя свалка — сплошная грязь и вонь. Даже Мымра сказала, что тебе не мешало бы почаще убираться, а уж как ее собственное жилище выглядит, ты знаешь. Кстати, раз уж мы заговорили о гостях и твоей чистоплотности, не вздумай заявиться ко мне на чай в следующее воскресенье.

— Почему? — упавшим голосом спросила Пачкуля. Она так любила чаевничать с Шельмой по воскресеньям. Обычно они угощались сэндвичами с огурцом и улитками, печеньем в виде летучих мышей с глазками из черной смородины и знаменитым Шельминым кексом с плесенью.

— Потому что ко мне приезжает Рональд, мой племянник, понятно?

— Понятно, — вздохнула Пачкуля. — Значит, стыдишься меня перед своими родственничками?

— Вот именно. Он только что сдал экзамены на звание волшебника. С отличием.

— Знаю, — сказала Пачкуля. — Ты уже рассказывала. — Вообще ей до волшебников было мало дела, а уж до Рональда в особенности.

— О да, он блестяще сдал экзамены и стал теперь полноправным членом Клуба волшебников. А туда далеко не всех пускают. Там нужно знать секретный пароль и все такое прочее. Крайне секретная организация. А ты как хотела? Иначе бы там непременно околачивался всякий сброд. Представляешь, у Рональда там будет свое кресло. А еще личный шкафчик для хранения волшебной палочки и бутербродов. И собственная вешалка в гардеробной. Разве я тебе уже не рассказывала?

— Рассказывала, — вздохнула Пачкуля. — Уже миллион раз.

— О да, Рональд — превосходный студент, — продолжала хвастать Шельма. — Лучший на своем курсе. Мечтает стать придворным волшебником. На самый верх метит.

— Да уж, — согласилась Пачкуля.

— И знаешь, на послезавтра у него уже назначено собеседование с королем Фундюком в самом дворце. По этому случаю я купила ему открытку с лошадиной подковой и пожеланием «Ни пуха ни пера». Хочешь тоже подписать?

— Спасибо, нет, — ответила Пачкуля.

— А еще подарю ему образцы моего нового крема от прыщей. Мальчик он, конечно, умненький, весь в меня, жаль только на вид не очень. Словом, в воскресенье Рональд заглянет ко мне на чай, и я хочу, чтобы в этот день ноги твоей здесь не было.

— Но…

— И никаких «но». Это мое последнее слово. Я хочу, чтобы все прошло безупречно. Просто Рональд так привык. У них в Клубе волшебников еду подают исключительно на посуде из сервизов. С бумажными салфетками и всем таким прочим. Уж я-то знаю. И поэтому я не хочу, чтобы в присутствии Рональда ты распространяла по всему дому свой зловонный дух, забрасывала на обеденный стол ноги в грязных ботинках и отпускала грубые шуточки. Понятно тебе?

— Куда уж понятнее, — хлюпнула носом Пачкуля.

— Значит, договорились. Каталог можешь забрать с собой, если угодно, дома посмотришь. Раз это все, тогда до свидания.

— На самом деле, — решилась наконец сказать Пачкуля, — я еще хотела попросить тебя о небольшом одолжении. Совсем малюсеньком.

— Так я и знала. И что же это за одолжение?

— Просто я подумала, не могла бы ты взять для меня у Дадлика один усик?

— Ах, вот как? И зачем же?

— Просто так.

— Полагаю, ты намерена сварить очередное бесполезное зелье. Даже если бы он и согласился, чему, разумеется, не бывать, как ты предлагаешь забрать у него ус, не причинив боли? Он же все-таки живое существо, а не автомат по выдаче усов. Ты не можешь просто бросить в него монетку и ждать, пока ус вывалится тебе на ладонь.

Об этом Пачкуля, признаться, не подумала. Она уставилась на плетеную корзинку, в которой развалился Дадли. Во сне он рычал, шипел и быстро перебирал лапами, как будто бы дрался с дюжиной пиратов одновременно.

— Думаю, самый простой способ — это дать ему чем-нибудь тяжелым по голове, молотком например, — предложила Пачкуля. — После этого он уже точно ничего не почувствует, — закончила она, сильно сомневаясь, что ее предложение будет оценено по достоинству.

— Как ты смеешь такое говорить? — взвилась Шельма. — Вот увидишь, я все ему расскажу, как только он проснется, и тогда он точно расцарапает тебе физиономию.

— Не расцарапает. Хьюго ему не даст. Ну, пожалуйста, Шельмочка, это же такая пустяковая услуга…

— Вечно ты ко мне пристаешь со своими пустяковыми услугами! И по правде сказать, я уже порядком устала их выполнять. Поди лучше выдери ус у своего хомячишки! Думаешь, он у тебя такой уж герой? Все потому, что ему однажды посчастливилось укусить Дадли за хвост? Да будет тебе известно, у Дадлика в тот день просто болела спина. По правде сказать, она до сих пор у него побаливает. Был бы он в порядке, сделал бы из твоего хомяка хомбургер!

— А вот и не сделал бы, — упрямо заявила Пачкуля.

— Еще как сделал бы, — уперла руки в бока Шельма.

— Нет, не сделал бы.

— А вот и сделал бы.

— Не сделал.

— Сделал.

— Не сделал.

— Сделал! Эй, Дадлик, проснись-ка! А не то эта старая глупындра Пачкуля смеет заявлять, что такой неженка, как ты, ни за что не смог бы превратить в фарш ее ненаглядного Хьюго!

На самом деле Дадли и так давно проснулся, просто не хотел вмешиваться в их перепалку. У него еще не зажили шрамы со времени той первой памятной стычки с Хьюго, и он ни за что не хотел повторения. Хомяк был крепким орешком.