Онлайн книга «Конец света»
Туманная «опухоль» внутри кольца начала бледнеть, таять, растекаться тёмными паутинками, тающими в свою очередь как льдинки под лучами солнца. Вопли селектора смолкли. Одновременно с этим тихий гудок возвестил об окончании операции. – Всё! – выдохнул «ботаник». Потапов подскочил к саркофагу. – С ней всё в порядке? – Да никаких отклонений эскулап не отмечает. Проснётся через пару часов – ничего особого не почувствует. – Её надо разбудить немедленно! – Но это нагрузка на нервную систему… – Буди, я сказал! Меня тоже надо «перезагружать»! И чем скорее ты это сделаешь, тем лучше для тебя же самого. – Гарик, снимай контур. Парень с чёлкой отвернул от саркофага электронную «пушку». – Виссарионович, укол триметазидина! Толстяк-лаборант раскрыл один из боксов, вытащил кейс с набором медицинских препаратов. Лаборант Гарик открыл крышку саркофага. Виссарионович сделал Дарье укол в плечо. Через минуту она открыла глаза. Потапов наклонился к ней, погладил пальцами лоб девушки. – Ты свободна! – Что? – едва слышно прошептала она. – Ты свободна! «Закладка» разряжена! Тебе теперь ничто не угрожает! Можешь встать? Дарья слепо пошевелила руками, Потапов помог ей сесть. – Голова кружится… – Это после анестезии. Командир, дайте ей чего-нибудь укрепляющего. – Можно вколоть пару кубиков допамината, – сказал Гарик. – Давай, – согласился Юрий Филиппович. Дарье сделали ещё один укол. Потапов помог ей выбраться из саркофага, усадил на один из стульев у стены. – Посиди минутку, сейчас тебе станет легче. – А ты? – Мне нужно пройти ту же процедуру, проконтролируешь? Дарья собралась с силами, кивнула, лицо у неё начало розоветь, приобретая естественный цвет: укол подействовал. Потапов сунул ей пистолет. – Держи, он уже снят с предохранителя, осталось только спустить курок. Увидишь, что они хитрят, стреляй! Девушка неуверенно сморщилась, берясь за рукоять «калаша». – Я никогда в жизни не стреляла… – Может, и не придётся. Но всё будет зависеть от тебя, если ты хочешь, чтобы и меня освободили от мины «света». – Хорошо. В дверь начали снова бить чем-то тяжёлым, сквозь неё просочилась волна криков: – Открывайте… (неразборчивый мат)… сейчас будем взрывать! – Начинаем, – подошёл Потапов к саркофагу, с трудом забрался в него, не снимая обуви; макушка упёрлась в стенку керамического корыта, аппарат оказался коротким для него. – Поторопитесь! Лаборанты засуетились, надевая манжеты датчиков и электродов на руки пациента. Потапов поймал тёмный взгляд парня с чёлкой, схватил его за руку, притянул к себе. – Слушай внимательно! Я за тобой давно наблюдаю. Выбрось из головы гнусные замыслы! Сделаешь что-нибудь не так, уколешь не тот препарат – жизнь твоя оборвётся! Я не шучу! Понял?! Лицо парня покрылось бисеринками пота, зрачки расширились, превращая глаза в чёрные ямы, он кивнул с деланым смешком: – Не дурак, понял. Потапов отпустил руку лаборанта, посмотрел на главного дирижёра лаборатории. – Меня усыплять не надо! Работайте так, будто я уже сплю. Сотрудники лаборатории переглянулись. – Но программа может активизироваться… – не выдержал лысый Виссарионович, – нервный импульс инициирует процесс… – Не инициирует, я умею снижать активность нервных импульсов и снижать ритм сердца. Начинайте! Юрий Филиппович покачал головой, но знак помощникам дал. Колпак саркофага отрезал Потапова от внешнего мира. Подошла Дарья, неумело держа пистолет в левой руке, наклонилась, положила ладошку на прозрачную крышку. – Не волнуйся, Миша, я прослежу. Он улыбнулся и начал приводить себя в состояние «железной рубашки», позволяющее не чувствовать боли и уменьшать нервное напряжение. Сделать это удалось не сразу, но в конце концов он справился с волнением, и тело приобрело послушную твёрдость и неподвижность. Даже температура упала градуса на два-три, – он это почувствовал, – что давало дополнительную уверенность в собственных силах. По рукам и ногам щекотно пробежали лёгкие мышечные конвульсии: экспериментаторы включили аппаратуру сканирования тела. Стали слышны их тихие голоса: – Во даёт мужик! Температура тридцать три! – Активность альфа-ритма – ноль семь! – Не понимаю, как это можно сделать! – Пульс сорок… – Давление девяносто на шестьдесят… с ума сойти! – Не отвлекайтесь! – торопливо сказала Дарья, оглядываясь на дверь, в которую продолжали стучать. – Делайте своё дело! – Пошла дефляция… – Вижу два ядра – внизу живота и грудь… – Лаборант Гарик хихикнул. – Босс вморозил ему «закладки» в сердце и в простату! Представляете? Начал бы он с кем-нибудь любовью заниматься – и вспыхнул бы во время оргазма! Сердце дало сбой. Потапов вдруг понял всю унизительность расчёта Калажникова: профессор действительно прогнозировал убить его и дочь «одним ударом», если бы их отношения дошли до постели! – Он активируется! Пульс ускоряется! Юра, снимаем напругу? – Не надо… – Но мы рискуем инициировать эган! К саркофагу подбежала Дарья. – Миша, милый, не волнуйся, всё будет хорошо! Сосредоточься на расслаблении! Потапов закрыл глаза, концентрируясь на расслаблении сердечной мышцы. Посторонние мысли перестали напрягать сознание, в организм вернулись тишина и спокойствие. – Пульс пятьдесят… пошёл на снижение… – Давление тоже падает… – Эшка! Жерло электронной «пушки» нацелилось на тело лежащего. – Не так быстро, снижаем сначала амплитуду осцилляций, первым разрядим живот… – Пошло, пошло, эган тает… Низ живота охватило странное холодное пламя. Боли не было, но ощущение горения было таким натуральным, что Потапов едва не запаниковал. К счастью, длился процесс «горения» недолго, жжение стало стихать, уходить в кости, растворяться в мышцах, захотелось почесать промежность, но он сдержал порыв. – Нижняя «закладка» разряжена… |