Книга Тропой испытаний, страница 49 – Луис Ламур

— Не скажу, — пообещала она. — А ты приляг. Все будет в порядке. В той комнате есть еще одна кровать, так что можешь у меня переночевать, если хочешь.

Она ушла, плотно закрыв за собой дверь. Какое-то время я сидел совершенно неподвижно. Хорошая вроде девушка, но…

Мной вдруг овладело какое-то беспокойство, недоверие… ко всем и всему. Я еще раз проверил револьверы. Затем налил себе новую кружку кофе.

Несмотря на безумную усталость, я не мог себя заставить сесть на кровать. Сесть, значит лечь, значит, немедленно заснуть, и кто знает… Я резко встал со стула, решительно натянул рубашку, хотя это было не так-то легко сделать. Взял свой плащ, слегка задубевший от засохшей крови, вышел на улицу и задами направился к магазину. Осторожно заглянул внутрь.

Никого, кроме лысоватого продавца в очках за прилавком. Через улицу у коновязи по-прежнему стояли три лошади.

Стоп! Из двери салуна вышли двое мужчин. Один из них — Лолонесс. Другой говорил ему:

— …хочет тебе что-то сказать… минуту тому назад…

Они спустились с крыльца, и тут же откуда-то из тени появилась она. Только теперь шаль не на плечах, а на голове.

— Могу сообщить… где… — донесся до меня ее мелодичный голос.

Последовал приглушенный разговор, затем Лолонесс воскликнул.

— Пятьдесят долларов? Ты спятила? Да я сам его найду! — Он повернулся к своему спутнику. — Где живет эта женщина?

Грубо оттолкнув ее в сторону, он вернулся к двери и крикнул что-то внутрь. Оттуда вышел еще один Лолонесс, и они втроем торопливо зашагали по улице. Девушка плюнула им вслед и побежала… прямо на меня.

Разминуться было невозможно. Увидев меня, она недоуменно захлопала широко раскрытыми глазами.

— Ты? Я думала…

— Спасибо за плечо, — спокойно ответил я. — Зато теперь ты знаешь, как чувствовал себя Иуда.

— Прости! Ради Бога, прости! Мне надо уехать! Я хочу жить! Хочу уехать отсюда и больше никогда не видеть этот город! Мне здесь все ненавистно!

— Любое другое место тебе будет не менее ненавистно. Ты всегда будешь носить все свое с собой.

Я отодвинул ее в сторону и пошел через улицу. У столба отвязал их лошадей и на одну вскочил верхом. Она задергала головой — естественно, чужой человек, не хозяин, — но я сильно натянул поводья, развернул ее и поскакал прочь из городка. Остальные пусть делают, что хотят.

Прежде всего туда, назад к ручью, через холмы — там где-то мои лошади. От тряски плечо заныло, болью отдавался каждый шаг. Но все равно — вперед! Быстро темнело, зажглись первые звезды.

Недалеко от ручья, который мне пришлось пересечь еще раз, я неожиданно наткнулся на знакомую парочку. Серый и черная мирно щипали траву. Значит, все-таки ждали! Так, скорее подальше отсюда! Я отпустил черного коня.

Теперь прямо на Запад. Плечо ныло нестерпимо, даже сидеть в седле стало трудно.

Но я ехал всю ночь, даже дремал, не слезая с лошади, и к рассвету уже въезжал на главную улицу Тринидада.

Прежде всего я отыскал загон и сена для лошадей. Затем пошел вниз по улице. Рядом с магазином Дейвиса стоял какой-то отель, чуть подальше через дорогу — другой. Я выбрал «Колорадо», снял там комнату и, раздевшись до пояса, промыл теплой водой рану, а также насколько сумел застирал пятна засохшей крови на плаще и рубашке и повесил их сушиться. Потом достал чистую рубаху. Мятую, но чистую.

Рядом находилась аптека, но ее владелец по имени Бешоа вместе с врачом в данный момент находился по своим делам в Пуэбло, поэтому мне ничего не оставалось, кроме как купить карболки, вернуться к себе в номер и растянуться на кровати.

Раньше на меня нападали трое, но теперь же их четверо… и этот четвертый меня беспокоил. В Мэдисоне его не было, это точно. Тогда где же он? Впрочем, один из четырех в любом случае серьезно ранен, и пока о нем можно забыть.

Вскоре я незаметно для себя задремал, а когда проснулся, солнце уже почти село… Улица опустела. Повозка у магазина, пара лошадей на привязи у столба — ничего необычного. Для начала задернем шторы — как-никак первый этаж, пусть будет видно поменьше, — теперь патронташ и уже высохший плащ. Усталость есть усталость, ее просто так не победить. Кроме того, вдруг захотелось есть. Как голодному волку. Болела голова. Оставив в номере винчестер и все свои пожитки, я вышел на улицу.

Какой свежий, приятный воздух… с легким привкусом полыни и кедра! Я даже несколько минут постоял, наслаждаясь новым для меня ощущением. Тринидад время от времени становился «очень шумным местом», но сейчас все было спокойно. Надеюсь, так будет и дальше. Во всяком случае, пока я здесь.

Совсем рядом висела вывеска «Ресторан». Вот туда-то мне и надо… Два длинных стола, человек шесть посетителей, ни одного знакомого лица.

Лысый потный хозяин сразу подошел с дымящимся кофейником в руке.

— Двадцать центов, — вместо приветствия объявил он. — Если захотите чего-нибудь, что не видит глаз, не трудитесь спрашивать. Чего нет, того нет.

Я бросил на стол монету и протянул руку к тарелке с толстыми кусками говядины. Рядом стояла полная кастрюля картофельного пюре, в которой кто-то уже покопался до меня.

— Да, вот еще что, — добавил хозяин. — Есть свежий яблочный пирог. Захотите — спросите и получайте. Один кусок одному человеку. Не больше. Не ставлю на витрину, потому что эти ковбои все тут же сметут. Никому ничего не оставят.

— Эй, что ты так разошелся, Слэтс? — со смехом воскликнул крупный рыжий парень, один из сидевших за соседним столиком. — Чего доброго он подумает, мы совсем уж хуже некуда… Хотя пирог действительно что надо. Пальчики оближешь!

— Спасибо, конечно, но лишний кусок даже лесть не поможет тебе получить, — с улыбкой ответил Слэтс.

Рыжий повернулся ко мне.

— Он раньше был поваром команды «ББ-четыре». А когда ушел, за ним двинула вся команда.

Его глаза задержались на дырке на плече моего плаща, отметили осторожность, с которой я двигал левой рукой…

— Хороший повар всегда редкость, — заметил я.

Он поставил на мой стол тарелку с дымящимся мясом.

— Давай, питайся… У нас здесь не очень-то спокойно, но зато есть хороший костоправ. Порядочный человек. И не трепло.

— Спасибо, — поблагодарил я, — надеюсь обойтись без его помощи.

Он пристально посмотрел на меня, но больше ничего не сказал. Остальные продолжали свою неторопливую беседу, казалось, не обращая на меня никакого внимания. Со своего места я видел вход — поэтому-то я его и выбрал. Уверен, рыжий не мог этого не отметить. Улица тоже просматривалась неплохо, так что я особенно не спешил, потягивая кофе. Рыжий — как мне удалось услышать, его звали Ред — тоже не уходил, хотя на меня вроде бы не обращал внимания. Но когда все постепенно рассосались, он тут же повернулся ко мне, надевая шляпу.