Онлайн книга «Требуются отдыхающие»
Когда они спустились в ресторан, женская часть публики завистливо поглядывала на Панкратьеву, которая в своем оголенном со всех сторон платье куталась в меховой палантин. Хитра Анька, ничего не скажешь. Жена Андрея Федорова Марина, как и Панкратьева, проявила смекалку. На ней было роскошное черное вязаное шерстяное платье. Мужики были в костюмах. За них можно было не беспокоиться, у них галстуки всегда кучу функций выполняют. И как слюнявчики, и как шарфики. Федька, как и Иван, был в одной тонкой белой рубашке, по нижнему полю которой струились нежные цветы. – Люсь, помнишь, когда мы в школе еще учились, мужики носили гипюровые рубахи в обтяжку? А сейчас, вот, с цветуями, – сказала Панкратьева, нежно погладив Федьку по голове. – Ничего, – заметил ее супруг Тимонин. – Главное что у бойца внутри, под гипюром. – А что под гипюром у бойца? – поинтересовалась Люська. – Под гипюром у настоящего бойца должна быть теплая кальсонная рубаха и храброе сердце! – пояснил Тимонин. При этих его словах Люська сразу вспомнила их Новый год у теплого океана. Казалось, это было только вчера. Сердце при воспоминании о Гвоздеве нестерпимо заныло. – Нюр! А давай уже бойцам нашим подарки отдадим, пока они под гипюром своим не околели. Я так подозреваю, что теплые кальсонные рубахи никто из них не надел, – предложила Люська. – А что за подарки? Небось, штаны с начесом, – предположил Федька. В голосе его сквозил скепсис. Конечно, ведь мамаша-то в современной моде вряд ли чего понимает и может ребенку только глупость какую-нибудь подарить. – Свитера с оленями! Я видел, – радостно сообщил Ванька. Федька переменился в лице. – Вы б еще со снежинками купили! – надув губы, сказал он. – Вань! Ты опять по моей сумке лазил? – Люська готова была отвесить детенышу хорошего пенделя. – Конечно! Мне ж интересно, чего ты мне подаришь. Федька, ты зря, свитера классные, я почти такой в журнале видел. Люська с Панкратьевой зашелестели пакетами. – Давайте надевайте, все! И ты, Андрей Иванович, не стесняйся! – Панкратьева строго посмотрела на Тимонина и Федорова. Те нехотя сняли пиджаки. Однако рассмотрев подарки, все посветлели лицами. Свитера были жутко модные, длинные, в обтяжку, черные, из нежнейшего кашемира и только внизу сбоку маленькой серебряной строчкой сквозь снег бежали олени. – Ой, девчонки! Мне даже неудобно, – Марина погладила кашемировое плечо супруга. – Андрюш! Ты помолодел даже. Действительно, свитер Федорову очень шел. Серебряные олени сочетались с его серебристой сединой и стальными очками. Ванька чмокнул Люську в щеку. – Спасибо, ма! Мы теперь с Федькой оба, как большие. Давайте уже поедим, Новый год встретим, да мы на дискотеку пойдем. Федька закатил глаза. Он явно считал себя по сравнению с Иваном совсем взрослым. – Боец Иван! Какая дискотека? – удивился Тимонин. – А подарки прекрасным дамам? – Ой! – Иван жалостно поглядел на Люську. – Неплатежеспособные бойцы должны всем своим видом показывать, как они любят и уважают свою мать, а также обещать ей свое примерное поведение и хорошую учебу. – Обещаю! – обрадовался Иван. – Федька, давай обещай скорей! – А я уже боец платежеспособный. – Федька нырнул куда-то под стол и вытащил пакет, который вручил Панкратьевой. Та осторожно развернула и радостно пискнула. – Ой! Это же то, что нужно. Я все думала, какую бы картину у нас на кухне повесить. – А что это? – поинтересовалась Люська, разглядывая творение Федора. Картина ей очень понравилась, только было непонятно, что на ней изображено. Люська никогда не была сильна в абстракциях. – Это яичный желток в полете! – важно объяснил Федька. – Я его сам сфотографировал, а потом специально обработал, чтоб получилась картина на холсте. – Ни фига себе! – удивился Федоров. – Федь, а подкидывал ты его тоже сам? – Не, мне девушка помогала. Мы тогда всю кухню умазали. Мыть пришлось. – Подозреваю, что кухню тоже девушка мыла! – Панкратьева радостно поцеловала сына. – Спасибо тебе, мой птенчик. – Боец Федор проявляет недюжинный талант, как и его мать! – резюмировал Тимонин. – Ма! Ты не волнуйся, я тоже талант проявлю, вот только школу закончу, – заверил Люську Иван. Люська засмеялась и чмокнула сына в щеку. – Ни минуты не сомневаюсь! – А теперь другие платежеспособные бойцы поздравят с праздником наших замечательных женщин! – скомандовал Тимонин и они с Федоровым вскочили с мест, отбили чечетку и выложили из карманов брюк три одинаковые бархатные коробочки. Вся публика в ресторане оторвалась от своих тарелок и с интересом наблюдала за происходящим. Из кухни даже показался Степан Васильевич. Конечно, не каждый день директор в ресторане бьет чечетку, да еще так профессионально. Люська представила, как здорово было бы, если бы с ними чечетку отбивал и Гвоздев. Она тяжело вздохнула и открыла бархатную коробку. Там лежал золотой браслет с подвесками из разных ключиков, шариков и кубиков. Люська давно о таком мечтала. Ничего себе ребята потратились. А она ведь им совершенно посторонний человек. Люська заплакала. – Люсь! Ты чего? – встревожилась Панкратьева. – Птичку жалко! – Ма! Какую такую птичку? – удивился Иван, оглядываясь. – Это мама шутит, – пояснила Панкратьева. Люська промокнула глаза салфеткой и улыбнулась. – Это я, сынок, от радости расплакалась. Давно такой браслетик хотела. – Ну, ты даешь! От радости не плачут, а смеются, – Ванька, похоже, честно попытался разъяснить матери, в чем ее ошибка. – Спасибо вам, ребята, огромное, – Люська надела браслет и зазвенела подвесками. Марина и Панкратьева сделали то же самое. – Ну, вот, наши прекрасные дамы стали еще прекраснее, да еще и звенят при движении. Теперь точно не затеряются, – отметил Тимонин. – Да! Очень практично, – согласился с ним Федоров. Подарки отметили шампанским, и в этот момент у Федорова зазвонил телефон. – Выключил бы ты его уже, небось, наш вампир Петюнечка Сергеев у себя в Бразилии голодный проснулся и решил, что пора директорской крови хлебануть, – Люська вздохнула и поежилась. От воспоминаний о противной роже Сергеева ей сделалось еще холодней. Однако оказалось, что звонил совсем не Сергеев, а бригадир дежурной ремонтной бригады. Котел опять накрылся медным тазом. Федоров подхватился и убежал. Марина посмотрела на Люську несчастными глазами. – Люся! Будь проклят тот день, когда я согласилась, чтобы Андрюша шел сюда работать. – Мариш! Безусловно, мы с этим делом попали, причем оба. Я бы давно ушла, но Андрюшку не брошу. |