Онлайн книга «Требуются отдыхающие»
– Ну! Надо зачем-то, – Люська пожала плечами. Мысль о том, чтобы остаться, почему-то даже не приходила ей в голову. – Зачем? – Петя, так вообще положено. – Кем положено? У тебя сын с родителями в отъезде. Дома никого нет, кота кормить не надо, собаку выгуливать тоже. – А рыбки? – У тебя есть рыбки? – Нет. Так, для порядка спросила. – У тебя четыре дня выходных. Законных. – Угу! – Я требую, чтобы ты их провела со мной. – Ты уже не председатель совета директоров. Ишь растребовался! – Ну, Люсь! – Петр подошел к ее креслу сзади, наклонился и потерся лбом о Люськин затылок. Это был серьезный аргумент. Против этого, как оказалось, Люська устоять не могла. – Хор. Что будем делать? Огласите, пожалуйста, список! – Как что? Как что? То, что до сих пор делали, то и будем. – Четыре дня?!!! – Ну, съездим пообедаем куда-нибудь. Но это только, если вдруг проголодаемся. И они стали целоваться. На третий день этого сумасшествия Люське позвонил Гвоздев. Они с Петром в тот момент загорали на лужайке, пили вино и ели клубнику, которую домработница закупила в поселковом магазине. Люська как-то странным образом поняла, что звонит именно Гвоздев, еще когда только услышала звонок. – Люсь, у меня тут окошко в делах образовалось, может, прилетишь ко мне в Амстердам? – раздалось из телефона. Вот так, с места – в карьер, даже не поздоровался. Она ему что, девочка по вызову? Люська посмотрела на Петра. Тот взял сигарету, закурил и с отсутствующим видом отвернулся от Люськи. Наверное, тоже понял, кто звонит. Однако уходить никуда не собирался. – Нет, я не могу, – Люська тоже вставила в рот сигарету. Петр щелкнул зажигалкой и она затянулась. – А хочешь, я к тебе прилечу? – поинтересовался из телефона Гвоздев. – Нет, не хочу, – Люська прислушалась к себе и поняла, что действительно не хочет. Она вообще теперь хочет только одного – быть рядом с Сергеевым. – Что-то случилось? – в голосе Гвоздева почувствовалось замешательство. – Ага, случилось. Ты опоздал слегка, – Люська нажала на отбой. Потом посмотрела на трубку и выключила телефон. Петр встал со своего шезлонга, подошел к Люське и присел около нее на корточки. – Люся! Мы с тобой взрослые люди, – сказал он, глядя Люське в глаза. – Угу! – согласилась она. – Очень взрослые. Ты вон вообще старик. Ванька тебя раскусил сразу. Как говорится, устами младенца… – Переезжай ко мне. – С ума сошел! – Почему? – Вот так ни с того ни с сего? Это же неприлично. – Здравствуйте! Чего неприличного? И почему, ни с того ни с сего? Очень даже с того! Очень даже с сего! – Ну, положено ухаживать, встречаться, ну, всяко-разно. – Я за тобой уже почти полгода ухаживал. Или ты не заметила? – Заметила. – Цветы, правда, не дарил еще ни разу, но это я наверстаю. Сама знаешь, повода не было. Еще чего придумаешь? – Ванька. Сын мой. – С нами будет. – Ему в школу надо ходить. – Ерунда какая! Сейчас он приедет и доучится до конца года. Там две недели осталось. Мой водитель его будет в школу и из школы возить. А с сентября пойдет здесь в нашу местную супер-пупер-наворочанную школу. У него как с языками? – Получше, чем у меня, но немного. – Понятно. Школа в Купчино. Я ему на лето найму репетиторов. Люся, это все такие глупости. Решим проблемы. И тут Люська заревела. Вот это его «решим проблемы». Вот оно! Самое главное, чего ей не хватало всю жизнь. – Чего ты? – испуганно спросил Петр. – От радости. – Напугала меня. Он взял Люську за руку и потащил в дом. Обцеловал ее всю, после чего они опять не удержались и любили друг друга, как настоящие двадцатилетние молодожены, а не какие-нибудь там старперы после сорока. Потом Петр хриплым голосом сказал: – Люсь, я тебе должен рассказать кое-что очень важное! – Валяй, – ответила Люська и устроилась на кровати поудобней. И он ей все рассказал. И про Таньку, и про свою любовь, и про наркоту, и про Каемкина, и про настроения советской молодежи. Во время его рассказа брови Люськи поползли наверх, и она с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Конечно, ей было жаль Сергеева и незнакомую ей Таньку, но все это было так давно… И было удивительно, что Петр до сих пор сильно переживал из-за этих событий, вон даже не решался Люське о них рассказывать. Наверное, боялся, что она заклеймит его позором и уйдет навсегда. Люська даже представила, как она, оскорбленная моральным обликом своего любимого, бежит по пшеничному полю с развевающимися волосами. И на весь экран ее голубые глаза, заполненные слезами. Стоп. Снято! – Бедный, мой, бедный! – жалостно сказала Люська, когда Петя закончил свой рассказ. Она погладила его по голове. – Слушай, чтоб тебе было не так обидно, я тебе тоже расскажу кое-что важное и секретное! У меня сиськи искусственные. В смысле, частично не настоящие. Петя уставился на Люську круглыми глазами, разинув рот, потом он заржал, как ненормальный, и уткнулся носом Люське в грудь. Прямо в ее искусственные сиськи. На следующий день они перевезли к Петру все Люськины шмотки и Ванькины вещи. Ваньку из аэропорта тоже привезли в Репино. Он, конечно, поначалу вредничал, говнялся всячески, но потом вошел во вкус загородной жизни. Ну, кого еще, спрашивается, на «Рэндж Ровере» в школу возят? А на квадрацикле кого катают? Опять же дружки у Ваньки в поселке завелись и речка рядом. С Петром Ванька подружился, правда, не сразу, тоже повыпендривался слегка, а потом Вампирыча зауважал. Еще бы! Ведь тот свободно разговаривал и на английском, и на немецком, и на французском языках. Нанял Ваньке репетиторов, да и сам с ним все лето занимался. Через год Люська с Петром Сергеевым поженились, а еще через полгода Люська удивила всех своих знакомых, родив Сергееву дочку. Сергеева она, правда, этим ничуть не удивила. Уж если у мужчины девочки одна за другой родятся, то чего тут удивляться, что Люська родила не мальчика. Девочку назвали Надеждой в честь Люськиной бабушки, той самой, которая все время просила, лишь бы не было войны. Ванька сестренке обрадовался. Сказал, что если б мама родила братика, то он бы этого братика сразу тихонечко придушил. Чего тут скажешь? Обыкновенная ревность. А тут девочка, это ж совсем другое дело. О ней Ванька будет заботиться. А недавно Петр Сергеев купил английского бульдога. Назвали Лютиком. Он уже Люськины сапоги «уги» сожрал и все стразы с любимых джинсов Вампирыча пооткусывал. Правильно! Вещи надо на место убирать. |