Онлайн книга «Охота на мамонта-2. Раскаленная крыша»
|
– Было бы забавно поставить тут кроватку рядом с этой – и положить на нее твое немощное тельце. Втроем было бы интереснее, веселее, – и Ворчун залился громким хохотом. Илья почувствовал, словно молния ударила в голову. Он онемел, его парализовало, а Ворчун, словно чувствуя, что с ним происходит, безжалостно, цинично добивал: – Шведский вариантец! – Не смей! – с дикой яростью закричала Юна. Ворчун вдруг присмирел, выпучив глаза, с уважением на нее глядя. – Остановись, я сказала! – повторила Юна, – хватит. И тишина. Кромешная тишина. А в глазах снова померкло. Казалось, даже те двое в постели притихли. Илья долго приходил в себя. Наконец, сумел сесть, ничего не соображая. Он покачивался из стороны в сторону, как болванчик. Из груди вырывался тихий стон. Наконец замер, потом спросил, а голос его был едва слышен: – Что ты тут делаешь? – Пришла за тобой. – Зачем? – Ни к чему тебе видеть это. – Почему? – равнодушно пробормотал он. – Нужно во что-то верить. – Что это сейчас было? – Ты убиваешь себя. Ты себя стираешь. Еще немного и… Илья не знал, что девушка имела в виду, а она не продолжала, тогда он перевел взгляд на Ворчуна: – Этого зачем сюда притащила? – Наша девочка иногда имеет обыкновение вваливаться в вашу помойку, где ее могут обидеть. Вечер. Охраняю, – ответил тот. – Понятно. Типо, жонтельмен, – попытался пошутить Илья. – Это ты “типо”. Я и есть джентльмен. – Ну да. – Зачем ты здесь? – воскликнула Юна. Илья замолчал, задумался. Только сейчас он понял, что пережил за последние минуты, если бы он мог, его стошнило бы. Но теперь в душе поселилась пустота дикая и тупая. Невероятное равнодушие, апатия. Он безразлично бросил взгляд в сторону кровати и отвернулся, словно вынул из груди жабу, скользкую и мокрую, покрытую чешуей и слизью. Но он избавился от нее и теперь чувствовал, что абсолютно свободен. И от фотографии с загорелой женщиной тоже. Только не мог ее снять со стены. Было противно, но спокойно. И куда девалась мужская гордость, он не понимал. Наконец до него дошли слова Юны. – Зачем я здесь? – повторил он. – Сама говорила – нужно найти убедительный смысл. Хотел посмотреть вон той девке в глаза. – И не только в глаза, – захихикал Ворчун. – Кстати, ты не ответил на мой инновационный вопрос. Интересно, если бы они положили тебя рядышком, а лучше прямо на их кровати… – Я сейчас вышибу тебе мозги, – пробормотал Илья. – Ворчун, молчи! – и Юна посмотрела на Илью – Какой смысл было сюда приходить? Ты же все знал! – Смысл? Я хочу вернуться, чтобы вышвырнуть ее из своей постели, квартиры, из жизни, забыть навсегда. Потому и пришел. – И что? – Что? – Ты еще здесь? Как видишь – не работает – неубедительно. – Я должен отомстить! – Прекрасная цель! Высокая миссия! Ради этого стоило родиться и жить! – Что же делать? – и он в оцепенении замер. – Может быть, ты сам придумал себе такую жизнь? – вдруг услышал он. Не понял, кто это произнес, перевел взгляд на фотографию на стене – мама молчала. Посмотрел на Юну, она тоже не говорила ни слова. Голос. Внутренний голос… Он кивнул головой, стряхивая дурман. – Что за пошлая привычка курить в постели? Ольга сидела, закутавшись в простыню, выпуская из накрашенного ротика дым. На его реплику она не отреагировала. – Будешь плохой девочкой, я тебя брошу, – добавил Алексей. – Ты? – удивилась она, – меня? Это я выброшу сейчас тебя из окна, и будешь лететь вниз головой, вспоминая о последних прекрасных минутах своей жизни. Или ты чем-то недоволен? Она затушила сигарету, отставила пепельницу и сбросила с себя простыню. Алексей замолчал, и с сытой улыбкой на нее уставился. – Я не слышу? – повторила она. – Ладно, дыми, пока я добрый. Кстати, чуть не забыл, хотел тебе сказать… Если тебе будут звонить из… ну, скажем, каких-нибудь органов – налоговой или пенсионного. Не важно – откуда. Отвечай одно – муж болен, ничего не знаю. – А почему мне должны звонить? – удивилась она. – Потому что скоро квартал, и я больше не буду сдавать липу. Липа мне надоела! – Что это значит? – То, что я открыл фирму… другую фирму. И теперь буду цивилизованно вести дело. – На кого ее записал? – Естественно, на себя. – Ты открыл свое дело? Рада за тебя. А как же наша фирма? – Сольем. Со временем все устаканится. Главное, отвечай, как я тебе сказал. А с тебя спроса нет. – А как же наши клиенты? – Клиентов я уже перевел на эту фирму. Им все равно, кому платить. Обычная практика. – Ты увел дело у Ильи? Ты в своем уме? – Зачем же? Встанет, будем работать, как и прежде. – Так работай сейчас, как прежде. – Это невозможно – без печати, без права подписи. – Давай оформим все на меня, я законная жена. – Жена? – улыбнулся он и провел пальцем по ее губам, – да, законная. Нет, не будем. Хлопотное это дело. – Но так неправильно. Ты что-то не то делаешь, Алексей, тебе не кажется? – Это не ко мне. – А к кому? – К твоему мужу. Спросишь у него? – и улыбнулся. – М-да. Спрошу, – прошептала Ольга, снова потянувшись за пачкой сигарет. – А деньги? – встрепенулась она. – Будут тебе деньги. Разберемся…. И хватит курить в постели! – засмеялся Алексей, он выхватил у нее сигарету, и повалил женщину на кровать… – Пойдем отсюда! – воскликнул Илья, вскакивая. – Пойдем, – живо отозвалась Юна. И они направились к входной двери. Тут девушка остановилась, обернулась. – Я сейчас! Она пробежала назад в спальню и вдруг пепельница, полная окурков, описав дугу, полетела в фотографию с влюбленной парочкой. Стекло треснуло, рамка с грохотом упала на пол и раскололась. В следующее мгновение ночник, испустив последний серпантин волшебных зверюшек, наклонился и повалился следом за окурками и прочим битым хламом, мгновение и он разбился вдребезги. А в темноте были видны, вскочившие с кровати, две изумленные фигуры. Они замерли в нелепых позах и не шевелились… Очень скоро эта троица уже мчалась по улицам города. – Юна, девочка, хулиганить нельзя, – воскликнул Ворчун, – ты забыла, нам это запрещено. |