Онлайн книга «Дым и зеркала»
|
Бенхэм тоже улыбался. – Рад вам сообщить, – сказал он, – что объявляю вас совершенно здоровым. Лениво потянувшись на стуле, Саймон Пауэрс кивнул. – Я чувствую себя просто потрясающе. «И действительно выглядит он прекрасно, – подумал Бенхэм. – Просто пышет здоровьем». И ростом Пауэрс теперь казался выше. Очень привлекательный молодой человек, решил врач. – Итак, те… эм… ощущения больше не возвращались? – Ощущения? – Ощущения, про которые вы мне рассказывали. Что ваше тело больше вам не принадлежит. Саймон мягко повел рукой, обмахивая лицо. Холодный циклон ушел, и Лондон внезапно затопила волна жары, – казалось, это уже вовсе не Англия. Слова врача Саймона как будто позабавили. – Все мое тело принадлежит мне, я в этом уверен. Саймон Пауэрс (90/0666L, НЕ ЖЕНАТ, МУЖ.) усмехнулся так, словно весь мир тоже принадлежит ему. Врач смотрел, как он выходит из кабинета. Он выглядел более крепким, почти неуязвимым. Следующим пациентом в списке Джереми Бенхэма был двадцатидвухлетний парнишка. Бенхэму придется рассказать ему, что у него СПИД. «Ненавижу эту работу, – подумал он. – Мне пора в отпуск». Выйдя в коридор, чтобы пригласить парнишку в кабинет, он прошел мимо Саймона Пауэрса, который оживленно болтал с хорошенькой австралийской медсестрой. – Это, наверное, чудесное место, – говорил он ей. – Я собираюсь туда поехать. Хочу везде побывать. Хочу познакомиться со всеми! – Руку он положил ей на локоть, и она даже не пыталась высвободиться. Доктор Бенхэм остановился рядом с ними и тронул Саймона за плечо. – Только больше мне на глаза не показывайтесь, молодой человек, – с улыбкой сказал он. Саймон Пауэрс усмехнулся. – Больше вы меня не увидите, доктор, – сказал он. – Во всяком случае, таким. Я бросил банк. Я собираюсь в круиз вокруг света. Они пожали друг другу руки. Ладонь у Пауэрса была приятной на ощупь, теплой, сухой. Бенхэм ушел, но не мог не слышать, как Саймон все еще болтает с медсестрой. – Это будет так чудесно, – говорил он, и Бенхэм спросил себя, идет ли речь о сексе или о кругосветном путешествии или, быть может, в каком-то смысле и о том, и о другом. – я собираюсь повеселиться, как никогда, – говорил Саймон. – Уже от одной мысли я на седьмом небе. Сестина вампира
Единственная моя удачная сестина [39] . Будучи впервые опубликована в сборнике «Легенды фэнтези» и перепечатана в сборнике «Гигантская книга вампиров» Стива Джонса, она на протяжении многих лет оставалась моим единственным произведением про эти легендарные существа. Я жду и жду на перепутьях сна, Укрытый тенью. Воздух пахнет тьмой – Холодный, пряный… Жду мою любовь. Надгробие ее – в лучах луны, Восстанет – и к ногам склонится мир. Бредем во мраке, слизывая кровь!.. Как одиноко – лишь игра да кровь, Но тело жаждет перепутий сна, Я сна б не подарил за целый мир. Луна спасает ночь и бредит тьмой, Я – у надгробья в ужасе луны. «Любимый, жив?» – «Увы, моя любовь!» Ты снилась мне, и в сладком сне – любовь Важней казалась, чем тоска и кровь. Надгробие мое к лучам луны Привычное, пребыло в тени сна… Но я восстал, взлетел туманом в ночь – Закат меня толкнул в холодный мир. Столетье за столетьем… скучный мир, Я в нем похож, быть может, на любовь: Лишь поцелуй – да поглощенье тьмой. Насыщен жизнью, впитывая кровь, Я на рассвете стану частью сна, Надгробьем, ждущим белых ласк луны. Не причиню вреда… Я – боль луны, Тебя не брошу камнем в стылый мир! Вот – просто правда за пределом сна: Сама ты отдала свою любовь, Так не страшись, любимая, – ведь кровь Лишь слаще, как содружна буря с тьмой! Восстанут ли подруги, грезя тьмой? Под мрамор лягут, в ужасе луны, Не зная ласки мглы, что дарит кровь, Не ведая, каков полночный мир, Во власть червей? Но ты, моя любовь, Восстала – так сказала правда сна. У камня грезил тьмой в лучах луны. Но королевству сна нелепа кровь… Моя любовь, я б дал тебе весь мир! Мышь
Этот рассказ был написан для составленного Питом Кроутером сборника «Коснись дерева», антологии про суеверия. Мне всегда хотелось написать рассказ в духе Реймонда Карвера – у него выходило так просто. Но попытки сымитировать его стиль показали, что это далеко не так. Боюсь, я действительно слышал упомянутую в тексте радиопередачу. Тут было множество устройств, которые убивали мышь быстро, и другие, которые убивали ее медленно. Тут был десяток вариантов традиционной мышеловки, той, которую Рейган обычно называл «мышеловкой Том и Джерри»: ловушка с металлической пружиной, спускавшейся одним прикосновением и ломавшей мыши хребет. На полках стояли техноигрушки: одни мышь удушали, другие били током, третьи даже топили – все надежно упакованы в разноцветные коробки. – Это не совсем то, что я ищу, – сказал Рейган. – Ну, это все мышеловки, какие у нас есть, – сказала женщина с большим пластиковым бэджем, на котором стояло ее имя «Бекки» и провозглашалось, что «Ей нравится работать ДЛЯ ВАС в «Корма и сопутствующие товары для животных Макса Макри». – Посмотрите вон там. Она показала на отдельную витринку с отравленными саше «Голодная кошка». На вершине лежала лапами кверху маленькая резиновая мышка. Рейгана посетило непрошеное воспоминание: Гвен протягивает изящную розовую ручку, пальцы слегка подогнуты вверх. «Как по-твоему, что это?» – улыбается она. Это было за неделю до того, как он уехал в Америку. – Не знаю, – сказал тогда Рейган. Они сидели в баре небольшой гостинички в Уэст-каунти: сплошь ковры цвета бургундского, бежевые обои. Он тянул джин с тоником, она попивала второй бокал шабли. Гвен как-то сказала Рейгану, что блондинкам следует пить только белое вино, оно им больше идет. Он смеялся, пока не осознал, что она совершенно серьезна. |