Книга Задверье, страница 64 – Нил Гейман

– Он сказал, мистер Вандермар, что мы вольны делать с маркизом что пожелаем.

Вандермар кивнул.

– Это подразумевало его убийство самым болезненным способом? – несколько педантично уточнил он.

– Да, мистер Вандермар. По размышлении зрелом скажу, что подразумевало.

– Очень хорошо, мистер Круп. Не хотелось бы снова получить выговор. – Он поднял глаза на висящий над ними ком окровавленной плоти. – Тогда лучше избавиться от тела.

Одно переднее колесо у тележки из супермаркета скрипело, а сама тележка была явно склонна забирать влево. Мистер Вандермар нашел ее на засаженном травой островке безопасности посреди трассы недалеко от больницы. И тут же сообразил, что это транспортное средство в самый раз подойдет для перевозки тела. Разумеется, он мог бы его нести, но тогда тело залило бы его кровью или закапало бы другими жидкостями. А костюм у него был только один.

Поэтому он катил тележку с телом маркиза де Карабаса по водостоку, а она все скрипела и забирала влево. Ему очень хотелось, чтобы ради разнообразия ее потолкал мистер Круп. Но мистер Круп вещал.

– Да будет вам известно, мистер Вандермар, – говорил он, – что в настоящий момент я вне себя от радости, пребываю в упоении, не говоря о том, что бесконечно и безоговорочно на седьмом небе, чтобы жаловаться, брюзжать или ворчать, – ведь нам наконец дозволили делать то, что мы умеем наилучшим образом…

Мистер Вандермар с трудом завернул за особо неудобный острый угол.

– Вы хотите сказать, кого-нибудь убить? – спросил он. Мистер Круп просиял.

– Воистину я хотел сказать, кого-нибудь убить, мистер Вандермар, о храбрая душа, мой блистательный, благородный друг. Однако вы уже должны были почувствовать «но», притаившееся под этим счастливым, блаженным и бодрым лоском, крохотную занозу досады, точно крошечный кусочек сырой печенки, прилепившийся внутри моего ботинка. Вы, без сомнения, говорите себе: «Не все ладно на сердце у мистера Крупа. Нужно побудить его облегчить передо мной душу».

Открывая чугунную дверь из туннеля в канализацию и заталкивая в отверстие тележку, мистер Вандермар над этим поразмыслил. Наконец он протащил тележку с телом. А потом, убедившись, что ничего подобного все же не думает, отрезал:

– Нет.

Оставив без внимания это «нет», мистер Круп продолжал:

– И если бы тогда в ответ на ваши мольбы раскрыть, что меня терзает, я бы сознался, что мне докучает необходимость, так сказать, «держать наш свет под спудом». Нам следовало бы повесить горестные останки покойного маркиза на самой высокой виселице Под-Лондона. А не выбрасывать их, как выпотрошенную…

Он помедлил, подыскивая точное сравнение.

– Крысу? – предложил мистер Вандермар. – Волнистого попугайчика? Селезенку? – «Скрип-скрип», – добавило колесо тележки.

Ничто из перечисленного мистеру Вандермару не подошло.

– А и ладно, – сказал он.

Они вышли к глубокой протоке, по которой бежала бурая вода. По ее поверхности лениво скользили сероватая мыльная пена, использованные презервативы и редкие клочки туалетной бумаги. Мистер Вандермар остановил тележку. Наклонившись, мистер Круп схватил голову маркиза за волосы и зашипел ему в ухо:

– Чем скорее мы с этим покончим, тем лучше для всех. Будут и другие времена, которые по достоинству оценят две пары рук, знающих толк в обращении с гарротой и разделочным ножом.

Потом он выпрямился.

– Доброй вам ночи, добрый маркиз. Не забывайте писать.

Мистер Вандермар опрокинул тележку, труп маркиза вывалился из нее и с плеском упал в бурую воду у них под ногами. А поскольку он проникся острым отвращением к тележке, мистер Вандермар толкнул следом и ее и стал смотреть, как течение ее уносит прочь.

Тут мистер Круп поднял повыше фонарь и стал осматривать место, в котором им случилось оказаться.

– Прискорбно сознавать, – сказал мистер Круп, – что среди ходящих над нами людей есть такие, кто никогда не познает красоты этих клоак, мистер Вандермар, не увидит этих соборов красного кирпича у них под ногами.

– Истинное зодчество, – согласился мистер Вандермар. Повернувшись спиной к бурой воде, они углубились в туннели.

– Города все равно что люди, мистер Вандермар, – строго сказал мистер Круп. – Хорошее состояние кишечника первостепенно для их жизнедеятельности.

* * *

Ключ д'Верь повесила себе на шею, продев в отверстие веревочку, которую нашла в одном из карманов кожаной куртки.

– Это ненадежно, – сказал Ричард. Девушка скорчила ему рожицу.

– Ну, правда, – не отставал он, – ненадежно.

Она пожала плечами.

– Ну ладно. Как только придем на Ярмарку, найду для него цепочку.

Они брели по лабиринту пещер и глубоких, вырубленных в известняке туннелей, от чего Ричард казался себе едва ли не доисторической окаменелостью.

Ричард хмыкнул.

– Что тут смешного? – поинтересовалась д'Верь. Он усмехнулся.

– Представляю себе выражение лица маркиза, когда мы скажем ему, что без его помощи добыли у Чернецов ключ.

– Уверена, у него найдется для тебя ехидный ответ, – сказала она. – А после Ярмарки прямиком к ангелу. «Путем долгим и опасным». Что бы тут ни имелось в виду.

Ричард поймал себя на том, что собирается сказать: «Уверен, он будет долгим и опасным», и заставил себя промолчать. И чтобы отвлечься, стал любоваться росписями на стенах. Красно-бурые, охряные и желтоватые линии складывались в нападающих кабанов и убегающих газелей, косматых мамонтов и гигантских ленивцев. Он было решил, что росписям несколько тысяч лет, но тут они свернули за угол, и он обнаружил, что в том же стиле изображены грузовики, домашние кошки, машины и – заметно хуже прорисованные, будто виденные крайне редко и с большого расстояния, – самолеты.

Все росписи располагались сравнительно низко. Ричард спросил себя, может, рисовальщики принадлежат к расе подземных пигмеев-неандертальцев. Все возможно в этом странном мире.

– Так где же следующая Ярмарка? – спросил он.

– Понятия не имею, – ответила д'Верь. – Охотник?

Из теней материализовалась Охотник.

– Не знаю.

Мимо них проскочила, направляясь в ту сторону, откуда они пришли, крохотная фигурка. Несколько минут спустя из-за угла выскочили еще двое крох, явно со всех ног гонясь за первой.

Когда они пробегали, Охотник, резко выбросив руку вбок, поймала за ухо мальчугана лет девяти.

– Ой-ой-ой! – заверещал он, как обычно верещат маленькие мальчики. – Пусти! Она мою кисточку украла!

– Вот именно, – пропищал голос в нескольких шагах от них. – Украла.