Онлайн книга «Задверье»
|
Он знал, что он Ричард Мейхью, но не знал, где он. Под щекой – крахмальная свежесть подушки. Болело все тело, но в одних местах – например, мизинец на левой руке, – больше, чем в других. Поблизости кто-то есть. Он слышал чужое дыхание и осторожные шорохи человека, старающегося не шуметь. Подняв голову, он, вставая, обнаружил, что мест, где болит, гораздо больше. Кое-где болело очень сильно. Вдалеке – за множество залов отсюда – пели голоса. Низкое мелодичное пение было таким отдаленным и тихим, что он знал: открыв глаза, его потеряет… Он открыл глаза. Комнатка была маленькой и скудно освещенной. Он лежал на низкой кровати, а услышанный им шорох издавала фигура в черном плаще с капюшоном, стоящая к Ричарду спиной. Черная фигура обметала пыль неуместно яркой метелкой из перьев. – Где я? – спросил Ричард. Едва не уронив пеструю метелку, неизвестный повернулся, и Ричард увидел нервное, худое темно-коричневое лицо. – Хотите пить? – спросил Чернец тоном человека, которому сказали, что, если пациент проснется, у него надо спросить, не хочет ли он пить, и который последние сорок минут снова и снова повторял про себя вопрос, чтобы не забыть, что ему делать. – Я… – Тут Ричард осознал, что его мучает ужасная жажда. Он сел в кровати. – Да, хочу. Большое спасибо. Чернец налил воды из оловянного кувшина в помятую оловянную чашку и подал ее Ричарду. Ричард пил медленно, маленькими глотками, давя в себе желание проглотить все залпом. Вода была холодной и кристально чистой, а на вкус походила на бриллианты и лед. Ричард опустил взгляд. Его одежда исчезла. Он был облачен в длинную серую рубаху, похожую на подрясник. На сломанный мизинец наложили шину и аккуратно перебинтовали. Он поднял руку к уху: на его месте был налеплен пластырь, а под ним топырилось что-то, на ощупь напоминающее швы. – Ты из Чернецов? – сказал Ричард. – Да, сэр. – Как я сюда попал? Где мои друзья? Безмолвно и нервно Чернец указал на коридор. Ричард выбрался из кровати. После короткой проверки оказалось, что под рубахой он наг. Тело и ноги покрывали разнообразные темно-пурпурные синяки, которые как будто натерли какой-то мазью, пахло от нее микстурой для кашля и намасленным тостом. Правое колено перевязано. Интересно, где его одежда? Возле кровати стояли сандалии, и, надев их, Ричард вышел в коридор. Навстречу ему шел настоятель, в тени от капюшона его слепые глаза казались жемчужно-белыми. Он опирался на руку брата Фулигина. – Выходит, ты проснулся, Ричард Мейхью, – сказал настоятель. – Как ты себя чувствуешь? Ричард скривился. – Моя рука… – Мы наложили тебе шину, у тебя сломан палец. Мы промыли и смазали твои синяки и раны. И ты нуждался в отдыхе, который мы тебе дали. – Где д'Верь? Где маркиз? Как мы сюда попали? – Я велел перенести вас сюда, – сказал настоятель. Чернецы двинулись дальше по коридору, и Ричард пошел с ними. – А Охотник? – спросил Ричард. – Вы забрали ее тело? Настоятель покачал головой. – Там было только одно тело. Зверя. – Э-э… м-м-м… Моя одежда… Они подошли к двери кельи, очень похожей на ту, в которой очнулся Ричард. Сидя на краю кровати, д'Верь читала «Мэнсфилд-парк», и Ричард почему-то проникся уверенностью, что до того монахи даже не подозревали, что у них есть эта книга. На девушке тоже был серый монашеский подрясник, который был ей чересчур, почти комично велик. Когда они вошли, она подняла взгляд. – Привет. Ты спал целую вечность. Как себя чувствуешь? – Кажется, неплохо. А ты? Она улыбнулась – улыбка вышла не слишком убедительная. – Так себе, – призналась она. В коридоре что-то громко задребезжало. Повернувшись, Ричард увидел маркиза де Карабаса в старом кресле-каталке. Кресло толкал рослый Чернец. Интересно, и как маркизу удается в каталке выглядеть столь романтично. Маркиз почтил их широкой белозубой улыбкой. – Всем добрый вечер. – Хорошо, – сказал настоятель. – Все в сборе. Нам нужно поговорить. Он привел их в большую трапезную, согретую ревущим на груде хвороста огнем в очаге. Собравшиеся встали вокруг большого стола, и настоятель жестом пригласил их сесть, а потом, нашарив для себя табурет, сел и сам и жестом отослал брата Фулигина и брата Заутреня, который привез маркиза. – Итак, к делу, – сказал настоятель. – Где Ислингтон? Д'Верь пожала плечами. – Так далеко, как только я могла его послать. На полпути в дальний конец пространства-времени. – Понимаю, – произнес настоятель, а потом добавил: – Хорошо. – Почему вы нас не предупредили? – спросил Ричард. – Это не входило в наши обязанности. Ричард невежливо фыркнул. – И что будет теперь? – спросил он, обращаясь ко всем разом. Настоятель промолчал. – В каком смысле? – спросила д'Верь. – Ну, ты хотела отомстить за свою семью. И отомстила. А всех, кто был в ответе за ее гибель, послала в отдаленный уголок нигде. Я хочу сказать, никто больше не попытается тебя убить, так ведь? – Пока нет, – совершенно серьезно ответила д'Верь. – А ты? – спросил Ричард маркиза. – Ты получил, что хотел? Маркиз кивнул: – Думаю, да. Мой долг лорду Портико оплачен, и теперь леди д'Верь передо мной в большом долгу. Ричард перевел взгляд на д'Верь, девушка кивнула. – А как же я? – спросил он. – Без тебя у нас бы ничего не получилось, – улыбнулась д'Верь. – Я не это имел в виду. Как насчет того, чтобы отправить меня назад, домой? Маркиз вздернул бровь. – Кто она, по-твоему? Фея из страны Оз? Мы не можем отправить тебя домой. Твой дом здесь. – Я и раньше пыталась тебе это сказать, Ричард. – Но должен же быть какой-то способ! – Подчеркивая свои слова, Ричард с силой ударил левой рукой по столу и громко охнул, потому что, когда у тебя сломан палец, шмякать рукой по столу, дабы что-то подчеркнуть, не самое мудрое дело. – Ох! – только и сказал он, но очень тихо, потому что выносил и много худшее. – Да повзрослей же! – бросил маркиз. Ричард потер руку. Он совсем пал духом. – Где ключ? – спросил вдруг настоятель. Ричард повернулся к девушке. – У д'Вери. Она покачала головой: – У меня его нет. Под конец прошлой Ярмарки я подбросила его тебе в карман. Когда ты принес карри. |