Книга У звезд холодные пальцы, страница 45 – Ариадна Борисова

Однако свою самую главную песню певец не споет ни за первостатейного скакуна, ни за отборный табун. Никогда!

Было в старину, что два друга уломали великого певца спеть лучшую песню. Он согласился, а после повесился с горя, потому что один его друг, не сумев выдержать невыносимой красоты песни, умер от разрыва сердца, а у другого помутился рассудок.

* * *

Трудно вытерпеть бессонные ночи Эрги-Эн без песен и разговоров! Особенно интересны были истории нельгезидов. Кому-кому, а уж им-то, поднаторелым торговцам, довелось бывать там, где в небе темно от туч перелетных птиц, а рыба кишит в реках и выпрыгивает на берег, так ей тесно.

– Узнай, говорят, не знающий, представь, не представляющий! – начал нельгезидский старшой. – Путешествие в Кытат много весен моих унесло, тяжкий был путь. Спустившись с Небесных гор, видели мы удивительные деревья. Листья у них такие большие, что каждым можно от дождя прикрыться. Вместо плодов на вершинах растут волосатые человеческие головы – слепые, глухие, лишенные всех отверстий. Местные жители сбивают те головы палками, просверливают дыры в затылках и пьют их прозрачную кровь.

– Не может быть! – ахали люди, но товарищи подтвердили слова старшого, и одна старушка, отбежав в кусты, долго плевалась, не в силах превозмочь ужаса и омерзения.

Нельгезид важно продолжал:

– На земле столько же чудес, сколько в вашем крае озер. Видели мы птиц, чье оперенье сверкает, как драгоценные камни. А каждое хвостовое перо – опахало, а на каждом опахале открыто по огромному недреманному глазу.

Люди опять усомнились, и менялы вновь дружно удостоверили:

– Подлинно так! Истину бает!

– Странные дела творятся в Кытате, – рассказывал дальше торговец. – Вам, конечно, известно: вещи, наложниц и коней люди в других странах оценивают золотом и серебром. Для удобства обмена то и другое отливают в печатных кругляшках разного толка и веса. А в Кытате вещи, рабов и даже ночь с женщиной можно купить за листы из прессованных зерен риса – тамошней еды-растения.

– Значит, листы эти столь вкусны, что имеют такую ценность?

– Нет, их не едят.

– Большие они?

– Размером с ладонь, не толще древесных листьев и не намного прочнее.

– Чем же они хороши?

– На вид ничем. Разве что клеймами. Эти-то клейма и обладают над людьми волшебной властью.

– Все, непостижимое разумом, происходит от волшебства, – вздохнул кто-то.

– Мудрец из Небесных гор говорил о волшебном камне, упавшем с далекой звезды, – вспомнил нельгезид. – Жрецы поместили камень в особую башню и теперь стерегут, ибо он – посланец иного мира. В какое-то время небесный вестник выпускает невидимые лучи. Они проникают не только в любой край-конец Срединной, но и во вчера, нынче и завтра, возвещая великие события на Земле. Мудрец сказал, будто камень из башни – самый крупный обломок еще большего камня, а мелкие его осколки рассеялись по всему белому свету. Люди находят их в местах, где тонки грани между мирами.

– Ох, сколько же необъяснимого случается в разных пределах Орто! – воскликнул один из эленских старшин. – Только здесь, где даже время мерзнет зимою и сжимается так, что на лето остается совсем мало дней, нет ничего диковинного.

Нельгезид засмеялся:

– Когда в других краях будем рассказывать о здешних землях, люди тоже станут удивляться!

– Что странного обнаружил ты в Великом лесу?

Торговец помедлил, и лицо его стало серьезным.

– В прошлый раз мы прибыли в Эрги-Эн сухопутной дорогой. Довелось проезжать у некой долины подле завалов древнего леса. Встреченные кочевники назвали страшное имя места – Долина Смерти. Сказали, в середине ее, в ярусах извилистых подземных пещер, сокрыт медный котел размером со среднюю гору. Он излучает пагубное тепло – смертоносный пар, курящийся от темного дыхания бесов. Большая часть того котла находится в недрах. Сверху выступает кромка стены высотою с двух всадников. От нее исходит гул, который раздается не в воздухе, а прямо в головах. Мы, хотя великанской посудины не видели – котел находился от нас примерно в ночлеге пути, – этот гул почувствовали. Пока караван шел мимо, олени беспокоились и людей тяготила душевная боль. В кромке якобы есть воротца, распахнутые настежь. В них видна поляна с цветами, чьи стебли толсты, как стволы. Рассказывают, что находились любопытные, заходившие в воротца. Смельчаки спускались внутрь в подземные палаты. Позже все эти люди умерли в непереносимых страданиях. В палатах там будто бы горит холодный огонь, тронь его – и пристынешь пальцами, точно ко льду. Караулят ледяное пламя железные великаны с глазами на лице и теле. Одно старинное тонготское сказание вещает о том, что некогда котел сам собой вылезал из земли. Отряхивался и с ужасным шумом и ревом полз по лесам гигантской железной змеею.

Люди безмолвствовали. В Великом лесу все что-то когда-то слыхали о Долине Смерти и Бесовском Котле, но не обсуждали проклятых мест, не поминали всуе. Услышать о них со стороны было действительно странно… и страшно.

Чувствуя неловкость, торговец поспешно затараторил дальше:

– Где еще есть такая земля, как северная Йокумена? Нигде не видел я летом столько нетающих ледяных озер, столько не стынущих зимою горячих ручьев, сколько их в ваших горах. А горы? Они куда как причудливы! Будто оцепенелые воины-великаны, кони, вставшие на дыбы, и высунутые персты подземных гигантов… А продернутые в железный панцирь ящерицы Мохолуо? Они, говорят, нередки в ваших озерах! А недочеловеки чучуны, чьи сердца не знают жалости и столь же волосаты, как их темно-рыжие шкуры? Это ль не чудо?! В каких пределах летящий с губ плевок превращается в камень? Где лето так знойно, что в песке можно печь птичьи яйца? Где свирепые, косматые медведи бегают с лошадиной прытью, а лошади косматы и свирепы, как медведи?!

Не успели слушатели обидеться за свою землю, как нельгезид лукаво сощурил глаза:

– Где еще есть страна, столь богатая златом-серебром, драгоценными каменьями, меховой рухлядью, разнообразным зверьем, птицею, рыбой? А главное – славными певцами и сказителями, умелыми мастерами и человеческой добротой – тем, что в любые времена больше всего ценится на Срединной?!

– Жизнь здесь поистине сурова, поэтому дух у людей тверд и нрав возвышен, – поддакнул кто-то из товарищей торговца.

Эти слова всем понравились.

Рассказчик сменился, и Сандал справился у нельгезида:

– Посещая далекие края, почтенный, слышал ли ты где-нибудь об исчезнувшем народе по имени алахчины?

– Нет, не приходилось, – покачал головой старшой.

Жрец собрался отойти, но меняла остановил его:

– Спрашивай, говорят, не у старого, спрашивай бывалого. Самый молодой из нас где только не ездил. С детства повсюду сопровождал отца, знатного торговца. Должно быть, знает о том народе. Погоди, сейчас позову.