Книга У звезд холодные пальцы, страница 71 – Ариадна Борисова

– Девятый – закон ытыка. Ты, наверное, обращала внимание: когда взбиваешь скудель, чтобы сделать ее цельной, ытык перемещается кругами. Поднимает глиняные слои снизу вверх, опускает сверху вниз, крутит слева направо и наоборот. Вот так же движутся круги жизни: большое растет из малого, великое – из простого, будущее – из прошлого. Человек обретает равновесие, если не забывает о предках, заботится о старцах и печется о детях.

– Равновесие человека подвигается к цельности в племени. Цельность в племени ведет к совершенству земного бытия. Совершенство земного бытия приближается к гармонии во Вселенной. Гармония во Вселенной вселяет в людей уверенность в жизни. Уверенность в жизни помогает человеку обрести равновесие.

– Это – Круг и, возвращаясь к первой заповеди, человек должен помнить: он – не единственное любимое дитя матушки Алахчины и не выше других ее детей, что живут по своим законам…

Так Хозяйки по очереди объясняли перетекающие из одного в другой законы и думали, что теперь отдохнут от вопросов, но не тут-то было. Девочка забежала вперед:

– Почему человек забывает все, что знал до рождения?

– Потому что каждый раз, замыкая Круг, человек очищается от прошлого груза, – терпеливо ответила Вторая.

– А я не хочу так, я хочу помнить! – заявила Айана.

Третья Хозяйка грустно покачала головой:

– Когда-то я была такой же норовистой, как ты. Пока не поняла, что жизнь человека складывается не из «хочу не хочу», а из «нельзя» и «можно».

– Почему?

– Потому что «хочу» – почти всегда то, чего нельзя, маленькая почемучка! – засмеялась старуха.

– Значит, мне всю жизнь придется тащиться в Кругу, как в плену?

– Ты хочешь быть Хозяйкой?

– Да.

– Так вот, если собрать в кучу все «хочу», которые мне пришлось подавить в себе, чтобы стать Хозяйкой, получится утес выше Каменного Пальца.

– И ты всю жизнь соблюдала одни только запреты?!

Хозяйки улыбнулись, и Третья, забывшись, вслух назвала Айану Капелькой:

– Ах, Ка-апелька, – нараспев сказала она. – Тебе будет легче и легче, когда ты начнешь постигать смысл законов бытия. Труден путь к равновесию, но, лишь обретя его, ты получишь настоящую свободу, о коей не могла и мечтать. Потому что равновесие и есть свобода.

– В этом, знаешь ли, особая мудрость Круга, – примолвила Вторая.

– И легкость, – засмеялась Третья. – Ни с чем не сравнимая легкость!

Айана что-то поняла, а что-то нет, уж больно мудреными показались сегодняшние разговоры. Но решила: если Круг заповедей поможет ей научиться летать наяву, она, так уж и быть, станет следовать ему беспрекословно.

* * *

Над незнакомым аласом в низине носилась ворона. К аласу сбегала старая, заросшая травою тропа. Айана приметила размытую красную линию поперек тропы. Копнув рядом землю лопаткой, Вторая Хозяйка вздохнула створками темени:

«Проклятие в силе. Надо обновить остерегающую черту».

Третья достала из корзины узелок с красной охрой, наново присыпала тропу и тревожно нахмурила брови:

«Обойдем место подальше, девочке незачем знать».

Но в прогале березовой рощи Айана успела заметить следы пепелищ. Они темными пятнами просвечивали в квелой траве аласа сквозь лохмотья призрачной дымки… И вдруг в голове заклубился туман. Что-то черное шевельнулось слева в лесу. Взгляд против желания скользнул за красную черту на тропе, нырнул в кусты и, лавируя между деревьями, врезался в разрушенную временем юрту.

Поросшие мхом развалины вздыбили вверх лапы трухлявых бревен, распростерли их над бугром из лома и дерна. Бугор напоминал раненого зверя, готового прыгнуть. Взгляд девочки снова, противясь воле, устремился внутрь, где под обломком щелястой стены раздвинулся угол с остатками лежанки. Там поверх слоев грязи и мышиного помета, обмотанные пыльными сетями паутины, шевелились тонкие березовые ветки, похожие на пальцы. Или то были пальцы, похожие на ветки?.. В рассохе между ними, как на ладонях, лежал батас в чехле из узорчатой кожи. Длинный нож – боевое полукопье из тех, что воины носят в ножнах, закрепленных слева на поясе к ремешку.

Батас требовал взять его отсюда. Айане живо представилось, как она залезает под хищные матицы-крылья и приближается к притаившимся, растресканным пальцам, лишенным ногтей… От ужаса свело нутро, горькая тошнота подступила к горлу. А батас звал и бесился, сверкал серебряными насечками и кричал в тумане Айаниной головы. Он вопил целую вечность, втиснутую в несколько мгновений, и всю эту вечность девочка боролась с собой. Шаг… Шаг и еще два коротких шажка – так стучало испуганное сердце.

– Можно я пойду туда? – спросила она хриплым шепотом. Ее неудержимо влекло за красную черту.

– Нет, – отрезала Третья Хозяйка. Стрельнула сторожким взором влево и, что-то сообразив, крепко схватила за руку. – В брошенное, а тем более разрушенное жилье запрещено заглядывать.

– Там лежит одна красивая вещь, – пискнула Айана.

В проницательных глазах старух вспыхнула паника.

– Даже если какая-то вещь привлекла здесь твое внимание, нельзя подходить близко, касаться ее и тем более брать с собой, – сердито буркнула Третья.

– В ней может прятаться злой дух, – добавила Вторая.

Как только она это сказала, непослушные ноги Айаны наконец тронулись за Хозяйками. Троица отдалилась от страшного места и отправилась мимо холма за березовой рощей.

Хозяйки далеко обогнули шаманский столб с птицами и, верно, полагали, что на этом опасные земли кончились. Но Айана чуть приотстала и, потянув воздух носом, почуяла новую угрозу.

Лес возле холма встретил угрюмым шелестом. Вздетая в испуге рука наткнулась на огромную подвижную тень и по локоть утопла в полумраке, словно в липучей грязи. Возникая из ниоткуда, эта сумеречная полоса нависала с холма и утекала за Диринг. Знойная марь над нею подрагивала, но была пуста. Предмета, который отбрасывал гигантскую тень, не существовало в вещественном мире Срединной земли, однако воздух вокруг шипел и трещал.

До Айаны донеслось чье-то тяжкое дыхание, и она увидела то, чего не узрел бы обычный человек. В тумане сумеречной полосы плавали икринки Сюров. Несчастные Сюры не были ни живыми, ни мертвыми. Они болтались между жизнью и смертью и жаждали умереть по-настоящему. Какой-то шаман начинил Сюрами стрелу и навострил как самострел. Стрела была орудием черной мести и караулила определенного мужчину. Только убив этого мужчину или кровного его родственника, Сюры могли освободиться от полубытия. И они ждали.

Ни в кого другого не попадет гибельная стрела. Ничье другое волшебство не в силах разрядить колдовской самострел. А лишь случится выстрел, душа черного шамана, поставившего насторожку, вернется на Орто.

Все это промелькнуло в голове Айаны быстрее молнии. Девочка снова мало что поняла, но сообразила: рассказывать Хозяйкам ни о чем не стоит. Чего доброго, больше не возьмут с собой. Они все равно ничего не изменят, да и поверят вряд ли. Хищная тень их не коснулась, сама отлилась вбок, будто бегучая ртуть.