Онлайн книга «Горький инжир»
|
После первого круга обсуждения определили жертву. Таня плела интриги, проявила красноречие и добилась, чтобы ею стал хозяин. Никакой задней мысли в том, чтобы «убить» Цесарского, у Садовниковой не было, да и уверенности никакой, что тому выпал туз черной масти. Просто надо же с кого-то начинать… Вот она и решила грохнуть его, чтоб не слишком задавался. Оправдывался, что он не «мафия», Борджиа вяло. Довольно быстро сдался и открыл свою карту. Оказалось, они не угадали – у него была семерка червей. Как и Тане, ему выпала роль статиста. Итак, в игре оставалось теперь шесть человек: кроме Татьяны, чета Семужкиных, Денис, актриса Цесарская и тетя Вера. И двое из них были «мафиози», а один – блистательный «комиссар». Что ж, будет интересно определить, кто есть кто… Садовникова предвкушала игру – хоть что-то будет яркое на тоскливом вечере… Теперь роль ведущего перешла к хозяину. – Наступила ночь… – хорошо поставленным голосом провещал Борджиа. – Все закрыли глаза!.. Двое из вас, кто представляет мафию, не открывая глаз, прицеливаются в свою жертву, и… Стреляют!.. И тут… Тут произошло нечто потрясающее. В комнате прогремел настоящий выстрел! А едва успело стихнуть от него эхо, отразившееся от высоких стен особняка, – раздался шум падения тела! Таня в ужасе распахнула глаза. Прямо перед ней, на столе, валялся настоящий пистолет. Ощутимо пахло порохом. А на полу, опрокинув стул, навзничь лежал хозяин дома – Борька Борджиа. На его груди расплывалось красное пятно… Геля, жена, вскочила с места и в ужасе завопила. Лица обоих Семужкиных покрыла смертельная бледность. Танин кавалер Карпытин выпучил глаза в безмолвном удивлении. Прислуга Вера, не отрываясь, с исказившимся лицом, смотрела на труп. Геля бросилась к мужу. «Боря! Боренька!» – прокричала она, падая на колени. Затем стала искать пульс у него на шее, прильнула ухом ко рту, прислушиваясь к дыханию. Все гости сгрудились вокруг несчастного. От неожиданности и ужаса никто не мог вымолвить и слова. Наконец Геля поднялась и глухо пробормотала: «Он мертв!» Карпытин воскликнул: – Надо вызвать милицию, «Скорую»! Как и все прочие его реплики, этот возглас оказался не чем иным, как трюизмом. – Зачем милицию… – с безнадежным испугом вдруг прошептала тетя Вера. Однако Геля не дала ей закончить. Она вдруг, словно бешеная тигрица, бросилась на Семужкина. – Это ты! – завопила она. – Это ты, я знаю! Ты убил его! Семужкин отшатнулся, однако актриса по-мужицки схватила его за лацканы пиджака и принялась трясти, крича: – Ты! Ты его убил! Ты! Тот не отвечал, и голова его подрагивала от гневных толчков Цесарской. А она продолжала, распаляясь: – Ты завидовал ему! Ты всю жизнь старался превзойти его и не мог! Кишка тонка! Ты, ты ненавидел его!.. Несчастный Семужкин даже не пытался защититься, лишь бормотал: – Гелечка, ну что ты!.. Что ты такое говоришь!.. А она орала: – Да! Да! Тебе надоело вечно быть вторым! Это – ты! Ты всю жизнь мечтал, что приберешь к рукам Борину клинику! Убийца!.. Тут на защиту несчастного мужа бросилась его дотоле безответная жена – Ирина. С непонятно откуда взявшейся силой она прямо-таки отшвырнула Гелю от супруга. – А ну молчать! – прикрикнула Семужкина на актрису. – Хватит сцен! Молчи лучше, Гелька! Актриса воззрилась на Семужкину со смесью гнева и изумления. – Ты – мне?! Ты говоришь это – мне?! – Да, тебе! Все знают, что ты ненавидела своего мужа!.. Актриса прошипела: – «Все»? Кто это «все»?! Но Семужкина не ответила на прямой вопрос и продолжала бросать в лицо Ангелине гневные обвинения: – Ты любила не Борю, а его деньги! Ты хотела его смерти, чтобы все досталось тебе!.. Все, и дом, и клиника!.. Ты давно мечтала убить его! Геля пришла в себя и с исказившимся лицом проговорила: – Да?! Уж не сваливаешь ли ты, Ирочка, с больной головы на здоровую?! – О чем ты?! В глазах бухгалтерши полыхнул тщательно скрываемый ужас. А актриса продолжала: – А я о том, что это ты, Семужкина, могла убить моего мужа! Думаешь, он мне не успел рассказать? А он – успел! И о тайном аудите, который он заказал. И о том, что открыла проверка: какие суммы ты проносишь мимо кассы и кладешь себе в карман! Ты воровка! Ты регулярно обкрадывала нас с Боренькой!.. – Ты… Семужкина аж задохнулась. Кровь прилила к ее в лицу. И тут раздался здравый голос – он принадлежал, естественно, Денису Карпытину. – Постойте, господа. К чему эти доморощенные разборки? Давайте успокоимся и наконец позвоним в милицию. Она во всем разберется. Супруга Борджиа словно ждала этой реплики. Она, войдя в раж, перекинулась на дотоле молчаливого Карпытина: – А ты вообще молчи!.. Я-то знаю историю твоего знакомства с Борисом. Вы не простые друзья-приятели. Ты здесь потому, что Боренька тебя лечил. И если б не лечил, ты б уже давно не здесь сидел, в обществе приличных людей, а где-нибудь в Кащенко! Ты что, не понял? Ты ведь тоже под подозрением! Сколько было в истории медицины случаев, что пациенты убивали своего психиатра?! Что щелкнуло сегодня у тебя в голове? А?! Не повторил ли и ты их подвиг?! Карпытин залился густой краской. «Ну и ну, – подумала Таня, – хорошенького же кавалера хотел подсунуть мне Борджиа! То-то я чувствовала, что с великолепным Карпытиным что-то не так…» – По-моему, ты забыла, – через силу усмехнулся смертельно бледный Семужкин, обращаясь к вдове, – для полного комплекта обвинить тетю Веру, а также Татьяну. Жена Борджиа обвела обеих женщин безумным взглядом. – Мысль хорошая! Они ведь тоже могли. Неразделенная любовь, ревность ко мне, зависть… Да у них у обеих тоже, если разобраться, полным-полно мотивов! – С меня хватит! – решительно отмахнулась от вздорного обвинения Татьяна. – Я звоню в милицию. Она взяла трубку стационарного телефона. Гудка не было. Таня несколько раз нажала на рычаг. Бесполезно. Тогда она вытащила из сумочки мобильный. На дисплее значилось: «Нет доступной сети». – Кто даст мне свой сотовый?! – нахмурилась Садовникова. Семужкин покорно полез в карман. Его брови поползли вверх. – Хм, и у меня тоже нету сети… – И у меня… – пробормотал Карпытин, вглядываясь в свой мобильник. Таня обвела гостей оценивающим взором. Все растерянно молчали. Садовникова вдруг почувствовала себя хозяйкой положения. |