Онлайн книга «Первый в списке на похищение»
|
– С утра был я. – Любимая формула преуспевающих партийных работников: «С утра был я». А с обеда что, уже не «я»? И с ужина не «я»? – С обеда уже не «я». Даже раньше не «я», а сразу после завтрака. – Выкладывай по порядку. Что случилось? – У меня украли Костика. Сына… – Что-о? Как это произошло? И когда? – Пока не знаю. Минут через двадцать, думаю, получу все сведения: кто, как, что, зачем?.. – Похитители звонили? Белозерцев замялся нa несколько мгновений, потом ответил: – Минут десять назад. – Сколько требуют откупного? – Пятьсот тысяч… – Долларов? – На этот вопрос я даже не буду отвечать. – Не надо. И так все понятно. М-да! Так-так-так… – Зверев изобразил какой-то марш, отстучал его пальцами на столе – слышимость была отличная, Белозерцев слышал генерала так, будто он находился совсем рядом, в этом же кабинете. – Так-так-так… Голос звонившего был знакомый или незнакомый? – Если бы был знакомый, я бы тебе сразу сказал. Нет, среди моих знакомых людей с такими мерзкими голосами не существует. – Что собираешься делать? – Вот об этом я бы хотел с тобой посоветоваться. Дай совет. – Если подключать нас, то может получиться и так и этак. Пятьдесят процентов из ста – с сыном можешь попрощаться. Белозерцев услышав это от боевого милицейского генерала, еще раз расслабил узел галстука – слишком давит «селедка» на горло. Спросил неверяще: – Ты это серьезно? – Вполне серьезно. Очень серьезно. Ты посмотри, что делается вокруг… На тех же улицах Москвы, например. Это мы только в сводках говорим: рост преступности застопорился, раскрываемость повысилась, скоро наступит момент, когды мы вернемся к уровню восьмидесятого года. Нет, брат, не вернемся. То, что было при Брежневе, уже ушло. У нас один заместитель министра сказал так: «При Брежневе мы жили в коммунизме, только этого не заметили». Такого уже не будет. – Ничего себе заместитель министра! – На его деловых качествах это никак не отражается. Брежнева он не любил. Так же, как и Горбачева. И никогда не скрывал своих антипатий. – А Ельцина? – К делу это не относится. Давай ломать голову, как выручать твоего Костьку. – Милицию ты советуешь не подключать? – Как тебе сказать… К сожалению, у нас есть «стукачи наоборот». – Как это? Не понял! – Информация утекает. Во все щели. А что это означает? Означает, что ряд сотрудников милиции работает на криминальные структуры – спелись, голубчики. И нашим и вашим – всем дают! – А если выловить их? И к ногтю! – Слабо. Если бы это можно было сделать – давно бы выловили и отдали под трибунал. Но выловить не можем – увы. – Это что же получается – милиция срослась с преступностью? Боже, что происходит? – Белозерцев невольно обхватил голову руками. Генерал словно бы увидел в телефон позу, в которой находился Белозерцев, фыркнул в трубку: – Ну ты и актер! Павел Кадочников! Смоктуновский! – Что? – не поняв, спросил Белозерцев. – Мне бы твой юмор! – А мне – твои заботы, – генерал поймал себя на том, что сказал не то, с запозданием остановился, покхекхекал в трубку. – Извини, старик. Ну а насчет того, что делать, то ответ, как у Ленина, будет один: придется платить. Сочувствую тебе. – Ты хоть представляешь, сколько это – полмиллиона «зеленых»? Гора долларов, вагон. У меня же деньги работают, они все в обращении, в коммерческом полете, свободных долларов почти нет. Если только оставлено немного в кармане на выпивку и закуску. – Сочувствую тебе, – повторил генерал, эти слова разозлили Белозерцева: если уж милицейские начальники с большими звездами на плечах беспомощны, то что же говорить о рядовых милиционерах? – Ладно, – сказал Белозерцев. – Как только Высторобец положит мне на стол докладную с деталями похищения, я снова позвоню тебе. – Высторобец – это твоя служба безопасности? – Да. Разве я тебе не говорил? – Его-то я бы проверил в первую очередь. – Человек вроде бы надежный, хотя и без особых способностей. – Сейчас надежных людей нет. Вообще нет, если хочешь знать. – Ты представляешь, что я ощущаю, когда слышу от тебя такое, а? – Хорошо представляю, – генерал вновь что-то прохрюкал про себя, забарабанил пальцами по столу – слышимость по-прежнему была отличной, все эти хрюканья, мычанье с маршевым боем, изображенным пальцами, разные генеральские откровения были обидны, и Белозерцев, чувствуя, что сдает окончательно – перед глазами уже начали плавать дымные круги, сказал, что обязательно позвонит позже и положил трубку на рычаг. Высторобец появился через двадцать минут с вытяну тым бледным лицом и ввалившимися, словно после долгого бега, глазами. Высокие бледные залысины у него блестели от пота. – Ну? – спросил Белозерцев и, сам того не замечая, по-зверевски постучал пальцами по столу. – У Агафонова в морге был… – Агафонов меня сейчас не волнует, – железным, с противными скрипучими нотками голосом проговорил Белозерцев. Высторобец сгорбился, зачастил, глотая слова: – Понимаю. Там сейчас милиция занимается. Машину засекли две свидетельницы, объявлена операция «Перехват». Все посты ГАИ получили ориентировку – вполне возможно, что машина с похитителями будет перехвачена. – Какой марки машина? – Пока не знаю, это все у ГАИ. Один из гангстеров убит – Агафонов постарался. Лежал рядом с Агафоновым, там же, у ворот детского сада. – Гангстер… Слово-то какое откопал, – Белозерцев, словно бы обжегшись, подул на пальцы, – совок пятидесятых годов! – Я не понимаю, чем вы недовольны, Вячеслав Юрьевич! – Всем недоволен, всем! – Белозерцев в упор, не мигая, посмотрел на Высторобца. – А как вы на моем месте… вы всем бы были довольны? – Белозерцев повысил голос. Почувствовал, что вот-вот сорвется. Беря себя в руки, сделал безнадежный жест: – А! Слишком много было сокрыто в одном этом слове, в одной буковке, в коротком обреченном «А»! – Высторобец почувствовал опасность, вздохнул. – На меня вы всегда можете рассчитывать, Вячеслав Юрьевич! – А толку-то? Белозерцев был прав: в конце концов Высторобец отвечал за безопасность фирмы, всех ее сотрудников, прорехи в его службе наносили удар сразу по всему хозяйству, по всем сотрудникам – по всем без остатка, – а с другой стороны, Белозерцев сам виноват, сам допустил то, что произошло – ведь он-то все время держит нос по ветру, поэтому при малейшем запахе, при первых признаках опасности он мог запросто увеличить число охранников, прикрепить к Костику кроме Агафонова двух, трех, а то и четырех человек… Мог, да не сделал. Так что нечего придираться к Высторобцу. |