Онлайн книга «Карта царя Алексея»
|
– Кто таков? – Московский подьячий Реутов, – слегка помедлив, ответил Матвей. Видимо, посчитав пришлого за важного посланца, хозяин переспросил: – Московский, говоришь? – А потом с сомнением посмотрел на Реутова. – Только тогда какого лешего ты ни с того ни с сего на запятки вскакивал? – От наезда спасался, мне в ваши дела встревать невместно, – поспешил заверить хозяина Матвей. – А Царская грамота, что при тебе быть должна, целая, или оставил где? – продолжал допытываться пан. – У меня нет грамоты, – вздохнул Матвей и уточнил: – Я своей волей перешёл литовский рубеж. Пан немного выждал, а затем, подозрительно глядя на московита, как-то неопределённо сказал: – Нех пан поседи тутай, а позней пана проводят [77]. – И вышел через другую дверь. Ждать пришлось недолго, почти сразу появился служка и позвал: – Нех пан идзе за мною [78]. Матвей надеялся, что его сейчас познакомят с остальными обитателями усадьбы и, возможно, пригласят к трапезе, но вместо этого его завели на поварню, а там, усадив в дальний угол, поставили перед ним миску бигоса. Матвей пытался было показать гонор, но его никто не стал слушать. Есть, однако, очень хотелось, и тогда он, проглотив обиду, принялся уписывать за обе щеки… * * * Начальник приказа Тайных дел был у себя, на втором этаже Тайницкой башни. Через открытые окна в палату вливался из сада чистый воздух, и сидевший за столом начальник благодушествовал. Перед ним стоял его особо доверенный подьячий, и хотя он, уже малость утомившись, незаметно переминался с ноги на ногу, однако слушал дьяка внимательно. А тем временем, в который раз вразумляя помощника, начальник внушительно говорил: – Государь нам великое дело доверил. Хотя в землях сибирских ещё неспокойно, славный воевода Годунов сделал Большой Чертёж, сиречь полную карту земель российских, а к нему Роспись, где указано, какие города, остроги и слободы и где меж тех слобод строить какие крепости и сколько у тех крепостей посадить драгун. Нам ведомо, что иные монархи не прочь заиметь земли в Сибири и ищут туда иных путей, а посланные ими торговые гости просят пропустить их через Сибирь. Зная про то, государь повелел никоим образом никого из иноземцев в Сибирь не допускать, а тот Большой Чертёж беречь пуще глазу. Дьяк на какое-то время замолчал и посмотрел на стоявшего перед ним подьячего, словно удостоверяясь, проникся ли тот всей важностью предстоящего дела. Убедившись, что его внимательно слушают, дьяк продолжил: – Также нам стало ведомо, что иные из гостей торговых, прознавши про Большой Чертёж, вельми стараются добыть оный. И вот чтоб тем воровским делам воспрепятствовать, государь повелел сделать с Чертежа копии и чтоб мы изыскали пути вручить те копии иноземцам. Едва особо доверенный подьячий услыхал такое, он, сразу перестав переминаться с ноги на ногу, недоумённо воззрился на дьяка: – Да как же оно выходит?.. – А вот так и выходит… – Дьяк неспешно развернул на столе свиток и кивнул подьячему. – Вот иди-ка глянь… Подьячий послушно приблизился, увидел, что перед ним та самая карта Московии, и принялся старательно вглядываться в редкие обозначения. На его лице ясно отразилось непонимание, и, заметив это, дьяк спросил: – Ну что, уразумел? – Да как уразуметь? – Подьячий растерянно посмотрел на начальника. – Почто показывать, ведь государь накрепко беречь велит… Поняв, что вопрос по сути, дьяк пояснил: – С этой копии всё, что есть тайное, убрано. А показать её иноземцам надобно, дабы басурмане и латиняне прониклись и уразумели, сколь велика земля Российская. – Ну, тогда, значит, и отдать её надобно хитрым способом, – догадался подьячий. – Именно, – кивнул дьяк и добавил: – Ты и передавать будешь. – Как? – деловито спросил подьячий. – А вот это мы сейчас с тобой обсудим. Идём-ка вниз… – И дьяк, неспешно вылезши из-за стола, пошёл к двери. По винтовой лестнице дьяк и подьячий спустились в пыточный подвал, где палач уже возился возле разгорающегося огня, а примостившийся в уголке писец держал наготове гусиное перо и бумагу. Входя, дьяк кинул через плечо: – Пусть приведут… – и вальяжно опустился на крытую сукном лавку. Немного помедлив, рядом уселся подьячий, в то время как писец, готовясь записывать пыточные речи, подвинул ближе к себе бронзовую чернильницу. Почти сразу за дверью послышались тяжёлые шаги, и стражник втолкнул в подвал едва стоявшего на ногах Михайлова. Углядев за столом самого дьяка, Первой сообразил, что разговор будет важным, и дрожащим от страха голосом залопотал: – Я всё сказал… Как есть всё… – Знаю, – оборвал его дьяк и перешёл к делу: – Ты с оным иноземцем Петером Вальдом как встречался? – Так я ж говорил, в кружале… – сбивчиво, не спуская глаз с дьяка, ответил Первой. – Я не про то толкую… – недовольно сморщился дьяк. – Как узнавал, что в кабак идти надобно? Матвейка-подьячий говорил или ты сам? – Всяко бывало… – Первой опасливо покосился на палача, но заговорил малость спокойнее: – И Матвей говорил, и я сам иноземца перестревал… – Добро, – дьяк как-то сразу поменял тон и спросил: – Ты ему точно обещал копию с Большого Чертежа предоставить или так, здесь бахвалишься? – Да-да. В самом деле обещал… – поспешно закивал головой Первой. – Ладненько… – Дьяк пристально посмотрел на Первоя и прищурился. – Ну а ежели мы тебя отсюда выпустим? – Как это?.. – опешил Первой. Видимо, у него в голове не укладывалось, что из такого грозного застенка можно вообще выйти, и он недоверчиво уставился на дьяка. А тот совершенно буднично продолжил: – Ты, я вижу, запираться не стал… – Да, да, всё, как на духу, выложил… – ещё до конца не веря словам дьяка, торопливо принялся убеждать начальника приказа Первой. Дьяк помолчал, будто что-то обдумывая, а потом негромко, но со значением произнёс: – Значит, так… Ты говоришь, что сам перестревал того Петера Вальда?.. – Да, да, так и было… Так… – с надеждой глядя на дьяка, немедленно подтвердил Первой. – Ну, вот и ещё раз встретишь, чтоб сказать: с Большого Чертежа есть копия… Впившись глазами в Первоя, дьяк не договорил, а тот, ещё не веря, что так станется, то ли усомнившись, то ли пытаясь хоть что-то выведать, пробормотал: |