Книга В старом свете, страница 13 – Владимир Владмели

Поздно вечером пришли местные. Были они под хорошим градусом, но вели себя тихо. Осмотревшись, они стали танцевать и, поскольку прошли хорошую тренировку в соседнем доме отдыха, делали это не хуже своих сверстников из города. Один из них пригласил Елену Фёдоровну, не разглядев в полутёмном зале, что это преподаватель. Она посоветовала ему выбрать кого-нибудь помоложе. Он увидел, что ошибся, но отступать не хотел.

– А я хочу с вами, – настаивал он, – что вы имеете против?

– Ничего, просто я устала.

– Но вы ведь танцевали со своими, чем я хуже.

– Я не говорю, что ты хуже, ты даже лучше. Поэтому я и предлагаю тебе выбрать более подходящую партнершу, – ответила Крылова и отвернулась, показывая, что разговор окончен.

– В таком возрасте, а всё из себя целку строит, – процедил он сквозь зубы. За секунду до этого музыка кончилась и его реплику услышали окружающие. Боря подскочил к нему и сказал:

– Извинись.

Магнитофон опять заиграл и парень зло прошипел:

– Тебя не спросили.

Он был немного выше Бори, более крупного сложения и держался как заводила. Он не мог себе позволить второго фиаско подряд и когда Боря повторил своё требование, парень придвинулся к нему и сказал:

– А ну вали отсюда, пока я тебя по стенке не размазал.

Боря не шелохнулся, пытаясь сосредоточиться и вспомнить свои тренировки с чучелом. Его поведение взбесило парня, но за мгновение до того как он привёл свою угрозу в исполнение, Боря повторил серию, которую так тщательно репетировал три года назад. Прошла она не очень гладко, но желаемый результат был достигнут и забияка оказался на полу. Сразу же после этого к ним подошёл полковник и стал громко отчитывать Бориса за хулиганское поведение, но Боря почувствовал, что Кочерга одобряет его действия.

– Товарищ полковник, это была самооборона, – сказал Боря.

– Молчать, когда с тобой старшие разговаривают. А вы, – он обратился к местным, – уходите пока я не позвонил участковому.

Угроза подействовала. Местные хорошо знали, что участковый церемониться не будет. Из всех правил коммунистического воспитания деревенский детектив особенно хорошо знал одно: когда бьют по заднице, доходит до головы, а поскольку особой точностью ударов он не отличался, то во время его дисциплинарных взысканий провинившиеся на себе чувствовали всю убедительность его методов работы. Жаловаться на него было бесполезно. Районное руководство относилось с пониманием к его способам борьбы с нарушителями и ребята не хотели лишний раз проверять эти способы на себе.

На следующий день на картофельном поле Боря оказался без напарника и ему пришлось начать работу одному. Он мог бы попроситься на погрузку. Это было не так нудно и вполне заменило бы тренировку, но тогда он работал бы на отшибе и пропустил бы рассказы Елены Фёдоровны. Вскоре она подошла к нему и спросила, не нужен ли ему помощник.

– Конечно, – ответил он.

– Примешь меня в свою бригаду?

– С удовольствием.

Они начали собирать картошку и после нескольких ничего не значащих фраз Боря сказал, что у неё явно выраженный талант рассказчика и спросил, не передались ли ей литературные способности Ивана Андреевича.

Крылова промолчала.

– А действительно, кем вам приходится Крылов, – спросил Боря.

– Мужем, – ответила она, – зовут его Эдуард Платонович и к баснописцу он не имеет никакого отношения.

– А как ваша девичья фамилия?

– Волконская.

– Я так и думал.

– Почему?

– По вашему поведению, интеллекту и осанке, – хотел сказать он, но это выглядело бы слишком напыщенно и он только пожал плечами.

– Почему? – повторила она.

– Я чувствую представителей голубых кровей.

– Как?

– Вот посмотрю на человека и чувствую.

– И что же ты чувствуешь, глядя на меня?

– Что у вас в роду были очень достойные люди.

– Конечно, были.

– Расскажите, Елена Фёдоровна.

– Это семейные предания и я не знаю, насколько они соответствуют действительности.

– Тем более.

– Как-нибудь в следующий раз.

– Расскажите, – повторил он тоном, которым маленькие дети просят конфеты.

Она, не улыбаясь, посмотрела на него и сказала:

– У меня предки были самые разные.

– Тем более, Елена Фёдоровна! Тем более, – уже серьёзно сказал он, – и если вы считаете, что про их жизнь никто кроме родственников знать не должен, я даю вам слово молчать как рыба. Торжественно клянусь, – он поднял правую руку в пионерском приветствии.

Крылова ничего не ответила и несколько минут они работали молча. Боря терпеливо ждал и она начала рассказывать.

– У меня в роду был офицер, который перешел на сторону большевиков. Он разделял идею равенства и братства и активно помогал новой власти, но во время Войны его объявили врагом народа и арестовали. На воле остались жена и дочь. Их не взяли, потому что одна была слишком маленькой, а вторая очень больной. Жена уже умирала, но с ней произошла поразительная метаморфоза. Почувствовав ответственность за судьбу ребёнка, она силой воли отсрочила смерть и занялась воспитанием девочки. Только когда дочь кончила институт, она позволила себе отойти в лучший мир.

– А замуж вы вышли до её смерти?

– Да, она меня и сосватала. Крыловы были её друзья, но им повезло гораздо больше, они остались живы, а мой тесть даже стал академиком.

– Это по его учебнику мы занимаемся?

– Да, – сказала она и замолчала, видно жалея о своей откровенности. Боря подумал, что в ответ должен рассказать что-нибудь о своих предках, но поскольку он толком о них ничего не знал, то стал врать, что является дальним родственником любавического раввина.

– Тогда твоя фамилия должна быть Шнеерсон, – сказала Елена Фёдоровна.

– По женской линии, она такая и есть, – не моргнув глазом соврал он, но чтобы не попасть впросак, стал лихорадочно думать, как перевести разговор на другую тему. В этот момент он заметил группу местных ребят, которые остановились недалеко от них и что-то обсуждали. Боря прервал разговор на полуслове.

Одно дело меряться силами, когда вокруг все свои и совсем другое – в чистом поле. Ребята были абсолютно трезвые, но он не знал, что у них на уме. Поножовщина здесь была обычным явлением, а Боря совсем не хотел оказаться жертвой своего рыцарского поведения. Он с опаской наблюдал за местными, прикидывая, что можно использовать для обороны. Лопатой удержать четырёх человек было невозможно. От группы отделился его вчерашний противник и Борис испытал очень неприятное чувство. С деланным безразличием он опёрся на лопату, но держал её так, что мог при необходимости быстро ею воспользоваться. Парень подошёл к ним и извинился перед Еленой Фёдоровной. Она молча кивнула, но он не уходил.