Онлайн книга «Найти чемпиона»
– Вот! Двадцать евроцентов. – Она протянула монетку Барабашке. Тот в мгновение ока слизнул монету и проглотил ее. – А по вкусу, как наш червонец. И не отличишь! – Откуда дровишки? В смысле валюта? – поинтересовался Змей. – Да, – Францевна пренебрежительно махнула ручкой, – позавчера в Финляндию моталась. На шопинг. – Мало тебе нашего городка стало, ты на соседнюю страну замахнулась? – Да не, я так просто, размяться по обмену опытом. У наших там что-то типа конференции было по поводу большого наплыва Питерских любителей шопинга. – Ну и как вам местная публика? – спросил Барабашка. Он ведь дальше Питерского центра и не выезжал никогда. Но и в Финляндии наверняка барабашки водятся. Вот бы поглядеть на них. – А никак! Одним словом – деревенщина! – Это понятно, у них там вся Финляндия, наверное, по населению – как наш городишко, – заметил Змей, гордо оглаживая усы. Будто это его прямая заслуга, что город в последние годы растет, как на дрожжах. – Ну да! И представьте, какая толпа народу в эту деревню от нас валом валит. Особенно на распродажи. А у них, у бедняг, на всю деревню только пара светофоров. Даже неинтересно. И вывески везде понятные. Как тут запутать, да еще нашего ушлого горожанина? – Ну, вы им, конечно, показали мастер-класс? – Барабашка очень переживал за Францевну. А вдруг обмишулилась и деревенским носы не утерла? – Еще бы! – гордо заявила Францевна. – Показала им пару фокусов. – Расскажите, расскажите. – Барабашка от нетерпения даже когти выпустил. – Я у них в деревне светофором побаловалась. – Жумейкиным, что ли, нарядилась и за кнопку села? – неодобрительно поинтересовался Змей. – Бросьте! Мне, чтобы светофором баловаться, никакая кнопка и фуражка не нужны. Это я так только, у нас, для форсу. Ну, вы понимаете? – Для форсу, понимаем, – успокоился Змей. – Я со светофорами всегда дружу и без кнопки. Они ж от электричества работают, а я сам – электричество! – При этих словах Францевна мигнула глазами. Сначала красным, потом желтым, потом зеленым. У Барабашки от такой красоты аж дух захватило. – Я им всего-навсего светофоры на перекрестке со всех сторон красным включила. Они ж дисциплинированные, на красный свет не едут. Стоят гудят, полиции боятся. Наши тоже не у себя дома, шибко не борзеют. Вместе с финнами стоят в пробке и возмущаются. Местная деревенщина от восторга аж ногами дрыгала. – Представляю, – восхитился Барабашка. – А ты Змей, почему в Финляндию не едешь? Или там твоей клиентуры нет? – Есть, конечно! Только она не моя, а братишки моего родного. Он у них на всю Финляндию один работает. Зато как! Финны его побороть ни за что не могут. Даже сухой закон объявляли. Так он тогда своих клиентов полными автобусами нам сюда поставлял. А от нас их вез, что твои дрова. И не просто, а с запасами и самогонными аппаратами. Лихой у меня братец, я вам скажу. Очень лихой. Так что мне его учить нечему. А работы у меня и здесь хватает. Но я вам скажу, молодежь сейчас пошла – ни во что не верят! – Молодежь всегда ни во что не верит, – со вздохом согласилась Францевна. – Пока пообживутся, пока пообтешутся. – Ага! – возмутился Барабашка. – Сами ни во что не верят, а детей своих бабайкой пугают. Если ребенок хоть раз того бабайку увидит, он икать потом всю жизнь будет! Барабашка так разнервничался, что сидел уже на коленях Францевны печальным мальчиком в аккуратной цигейковой шубке и рыжих вязаных рейтузах. Из рукавов шубки на бельевых резиночках свисали такие же рыжие рукавички, а на голове Барабашки красовалась рыжая шапочка с помпоном. – А ты чё? Видел бабайку этого? – взволнованно спросил Змей. Видимо, ему передалось возбуждение Барабашки. – А то! Только мы с ним и боремся, со сволочью. Только мы, барабашки. На переднем крае между деточками и бабайкой. Таких родителей, которые детишкам на ночь ночничок включают, раз, два – и обчелся. Остальные запугают ребенка сначала как следует, а потом еще ему и свет вырубят да дверь закроют. Ну кто еще ребенка после этого баюкать будет? – Ты? – Я, конечно! Котом прилягу рядышком, потарахчу и все – спит пацанчик! И не писается ни минуты! – А как ты ко всем-то успеваешь? – изумилась Францевна. – Делюсь. Я ж везде. Змей уважительно посмотрел на Барабашку, а Францевна обняла его и стала тискать. – Вот много в нашем городе барабашек, а я только тебя одного люблю. Самого умного и доброго, – приговаривала она, гладя ему спинку. Барабашка тут же успокоился и опять заурчал котом. Только рыжий помпон у него на голове остался. – Чего-то давненько гражданки Симагиной не видно, – заметил Змей, меняя тему. – Так она дворниками руководит, средства малой механизации к зиме готовит, – пояснила Францевна. – Без нашей феи губернатору со снегом ни за что не справиться! – А мне она нравится, – мечтательно произнес Змей. – Кто? – решил уточнить Барабашка, а то не поймешь этого Змея – то ему Францевна нравится, то фея. А может, и не фея. – Губернатор наша. Кто ж еще? – А разве не она весь город снегом завалила? Я в газете читал, – удивился Барабашка. – Глупости это все. Снегом город завалил, сами знаете кто. И снега ничуть не больше, чем раньше, – со знанием дела пояснила Францевна, и Барабашка ей сразу поверил. – Просто раньше машин меньше было, а дороги тоже не чистили. Сейчас гораздо больше чистят. Гораздо больше! Город-то вырос, а снег этот мало собрать, его ж увезти куда-то надо. А у них во всем губернатор виновата. Говорят, что при Советах лучше чистили. Дураки какие! – А я помню Невский да Литейный завсегда чистили, – заметил Змей. – Эк удивил! Их и сейчас чистят. И Большой наш, и Пушкарскую, и Каменноостровский чистят не хуже, чем раньше. А вот на Гатчинской как была колдобина на колдобине, так и сейчас. Да что там Гатчинская! Вы в Купчино поезжайте или на Гражданку. Там испокон веку люди ноги ломают по дороге к метро. Товарищества эти, тэ-сэ-жэ которые, вокруг своих домов снег не чистят, хотя денег за дворников с жильцов берут. И что прикажете губернатору делать? С лопатой стоять? – А ей бы пошло! – У Змея загорелись глаза, и пиво выплеснулось на снег. – Ее и за новоделы в центре ругают. – Барабашка вспомнил, чего еще в газете про губернатора прописали. – Ну да! Как будто в других городах в центре новоделов нет! – возмутилась Францевна. – И в Хельсинки есть, и в Лондоне. Да что там в Лондоне! В Париже. Одна пирамида только при входе в Лувр чего стоит. Тоже ругали, ругали, а теперь внесли в список достопримечательностей. |