Онлайн книга «Молитва для адмирала»
|
Смолин притих, не сразу сообразив, что ответить. Действительно, Валентина Тимофеевна была частично права. – А вы ее знаете? Бронникову? – Я знаю, – ответила Валя, – хорошо знаю. Учились в одной школе. – Валя, у нее парень есть? Дамы посмотрели на него с подозрением, а он продолжал гнуть свою линию: – Ну а чего. Нормальный вопрос. Нравится мне девчонка. Чего, сложно ответить? – Нет вроде никого. Был давно какой-то ухажер. Мы школу оканчивали тогда. Влюбился в нее шибко. И она вроде его не футболила. Хулиганистый. Как же его звали… – Валентина задумалась, откусывая печенье. – То ли Вася, то ли Валя… Неважно. Не получилось у них. – А чего не получилось? – Посадили его. За разбой. А она в Питер уехала – учиться. Там уж я не в курсе, был кто у нее или нет. А сейчас точно нет, я бы знала. Алка-то языком без конца мелет… – А парень тот вышел? – Да кто же его знает. Может, и вышел, а может, и нет еще. Здесь его видно не было… В учительскую вбежала Алла Николаевна, прервав их занимательную беседу: – Витя, блин, ты чего здесь засел? Не найти! Аня звонила – срочно лети в больницу к ней, там в бухгалтерии компьютер полетел! А у них отчет… Бегом! Витя выскочил из-за стола и, не попрощавшись с собеседницами, быстро направился к выходу. Алла Николаевна побежала за ним. Девушки посидели минутку молча. Потом Валя покосилась на подругу и спросила, откусывая печенюшку: – Ты поняла вообще чего-нибудь? – Не-а. Через пятнадцать минут Витя стоял над компьютером в кабинете главного врача больницы, а из-за его плеча выглядывали Аня Бронникова, главврач Киселева и санитар Серега. Витя напряженно смотрел на погасший экран монитора, а троица за его спиной с тем же напряжением смотрела на затылок Смолина, заросший длинными светлыми волосами. – И чего? – спросил Витя, не поворачиваясь. – Просто вырубился – и все? – Да, – дрожащим голосом ответила Киселева. – Просто вырубился – и все. Чего-то треснуло там внутри. И все погасло. – Фигово, – единственное, что нашел сказать Витя. – Витенька, – продолжила Киселева, – там у меня курсовая по психогенетике. Два месяца писала. Спаси ее. Слышишь, родненький? Спаси! Наш техник – в отпуске. На тебя вся надежда. Бронникова проникновенно вглядывалась в затылок Смолина. А тот, как будто чувствуя это, повернулся к ней и сказал с улыбкой: – Сделаю. Но системник заберу домой, ладно? И поковыряюсь… – Забирай! – Киселева чуть успокоилась, увидев уверенность Смолина. – Постарайся только побыстрее, а? Ладно? – Конечно. Надеюсь, завтра верну. Он взял системный блок вместе с проводами и вышел из кабинета главного врача. Через минуту в коридоре появилась Аня: – Витя, точно сделаешь? – Думаю, да, – ответил Смолин, пряча улыбку. – Но кое-что может мне сильно помочь в этом деле… Бронникова молча ожидала продолжения. – Свидание. Свидание с одним милым невропатологом. Аня фыркнула: – Господи, ты опять о своем… Потом задумалась – в ее красивых карих глазах играла улыбка – и продолжила: – А на что ты девушку собрался на свидание вести, друг любезный? У нас здесь, конечно, не Питер, но бесплатно в ресторанах не кормят. И даже вход в кинотеатр платный, представляешь? Цветы тоже денег стоят… – Цветы? – Да. Цветы. Я кстати, лилии люблю. Или ты альфонс? – рассмеялась Бронникова. Витя закусил губу, продолжая обнимать системный блок. – Да не. Ну какой я альфонс. А деньги… Деньги в долг взял бы. Попросил бы. – У кого? – У тебя, – ляпнул он. Аня расхохоталась и пообещала: – Я подумаю. * * * А в это время на севере Карелии в уютном дачном доме Матвея Аскольдовича Прапорщикова, точнее на его веранде, подходила к логическому завершению вторая за утро двухлитровая бутылка пшеничного нефильтрованного пива. Увеличившееся количество алкоголя в крови собутыльников изменило их разговоры, и ближе к обеду от теологии они перешли к политике. Теперь уже дядя Мотя с непонимающим видом вопрошал, глядя на пылающее уверенностью лицо Скрипника: – Я вот чего не понимаю, Боря, объяснишь, может… Ведь давно уже у всех крупных держав есть оружие массового уничтожения. Так? – Да, – ответил Скрипник, вытирая пену с трехдневной щетины. – Ну вот. Шмальнет кто-нибудь один, за ним сразу же другой, третий – и все кончится. Так? – Да. – А зачем тогда это делать? Ведь правители, если я правильно помню историю, всегда воевали зачем-то. Была цель. Новые территории там… Превосходство одной расы над другими и тому подобное. Так? А здесь-то чего будет? Никаких рас. Одна большая территория, ничем и никем не заполненная. Пингвинами, может. Или крысами. Там же вроде дядьки все умные, неужели не понимают? Смотри вот, Борис Аркадьевич… Ничего, что так официально? Тема такая… официальная… – Матвей глотнул пива и посмотрел на Скрипника. – Ничего, дядя Мотя. Как тебе удобнее, так и действуй. – Ну вот, смотри. Есть у нас в городе проспект, главный, типа как у вас – Невский. Он у нас Пролетарский называется. И выходит прямиком к вокзалу. А у вокзала стоят два ларька, давно, лет уже, наверное, двадцать пять. Торгуют одним и тем же: алкоголь, сигареты, соки, вода, шоколадки какие-то… Один ларек азербайджанца Ильяса. Второй – Маньки Соколовой. А теперь, Борис Аркадьевич, представь, что это и есть вся наша планета Земля. Площадь у вокзала и два ларька на ней. Представил? – Ну. – А теперь представь, что и у Ильяса и у Маньки в ларьках есть ядерные боеголовки, якобы для защиты. Друг от друга. И каждый из них знает: даже если кто-то один выстрелит – то исчезнут оба, и вокзальная площадь, кстати, тоже. И все равно продолжают бубнить что-то, ругаться, поливать друг друга грязью, швыряться тухлыми яйцами. Вопрос: зачем? Почему не жить спокойно? Дружно? – Интересная аналогия, – задумался Борис, поглядывая на сгущающиеся на востоке тучи. – Никогда о таком не думал. – Ну а вообще на эту тему думал? – Да, Матвей Аскольдович. – И? Поделишься? – Поделюсь. Ты с ларьками мне пример привел, а я с тобой поделюсь наблюдениями изнутри социума под названием… ну, например, «офис небольшого коммерческого предприятия». А там такое… У предприятия есть собственник, у него свои цели, обычно – получить как можно больше прибыли. Для этого он выстраивает отношения с рынком, конкурентами, клиентами, сотрудниками. У каждого сотрудника тоже есть свои личные цели. В соответствии с ними те выстраивают свои отношения друг с другом. Я человек опытный: пять мест работы сменил. Знаю, о чем говорю. И везде, слышишь, Матвей Аскольдович, везде было одно и то же… |