Онлайн книга «Молитва для адмирала»
|
– Денис, категорически тебя приветствую, – раздалось на том конце, и Дмитриевский, сделав голос как можно более унылым, ответил: – И вам, Георгий Александрович, не хворать. Есть для меня что-нибудь? Положительное желательно… Возникла пауза. Георгий шумно дышал. Потом сообщил: – Пока динамики нет. – Ни у вас, ни у властей? – Там и не будет. От нас все пойдет. – Ну да. – Ты грустный какой-то… Не мандражируй. Все решим. – Не сомневаюсь, Георгий Александрович. Да я и не из-за этого. Сотрудник тут еще пропал. Айтишник Витя. Опять пауза. – У меня тоже тут что-то похожее. Как сейчас говорят: ты держись там. – И вы, Георгий Александрович… И вы… На том и порешили. Дмитриевский еще немного постоял в центре кабинета, соображая, что же он хотел делать до звонка безопасника. Вспомнив, набрал номер Леонида. * * * А Витя Смолин в это самое время закончил завтракать и направился в комнату для выбора одежды. Гардероб его на прохладный осенний четверг, как, в общем-то, и в остальные дни недели, состоял из джинсовых штанов и черного пуловера. Надев их, Витя переместился в прихожую и присел на корточки, обуваясь. И именно в этот миг его застал звонок в дверь. Смолин, разогнувшись, без лишних вопросов открыл ее. С той стороны двери топтался невысокий и крепкий коротко стриженный парень в потрепанной кожаной куртке и видавших виды штанах цвета хаки. Хмурые, не очень-то благожелательные глаза мельком осмотрели Витю и направились блуждать дальше по маленькому коридору, в надежде, видимо, самостоятельно найти объяснение, откуда здесь взялся незнакомец. Не получилось. Парень сипло поинтересовался: – А где тетя Зина? – Уехала, – ответил Смолин, – к маме. – А ты кто? – Виктор. Новый учитель информатики. Лоркин заболел серьезно. Замещаю. – Здесь? – Не… Здесь я живу. А вы к Аниной маме? – Типа того, – ответил парень. – Зайду? Он прошел мимо Вити, задев его широким плечом, и направился в туалет. Зажег свет и закрылся изнутри, оставив Смолина наедине с недоумением. Выбрался минут через пять, завернул в ванную вымыть руки. Оттуда просипел: – Витя, значит… Ну, давай знакомиться, Витя Смолин. Я, значит, Валя. Аньки Бронниковой парень. Можно сказать – жених. Пришел к своей, считай, теще, а тут Витя Смолин какой-то, значит, торчит. – Ты условно-досрочно, что ли, вышел? – вырвалось у Вити, а Валя ухмыльнулся его прозорливости: – Знаешь, значит… И статью, наверное, знаешь? Смолин промолчал, а парень продолжил как ни в чем не бывало: – Пойдем чайку попьем. В ногах-то правды нет. Валя прошел на кухню. – Мне вообще-то в школу надо, – пояснил Витя. – У меня урок. – Ничего. Успеешь. Гость развалился за столом, по-видимому, в ожидании чая или чего посущественней. Витя уселся напротив него, всем своим видом показывая, что не собирается никого и ничем угощать. – Ну, рассказывай. – И что вам рассказать? – спросил Витя, нервно поглядывая на часы. – Что ты делаешь в квартире у матери моей невесты? – Валентин… – Витя хмыкнул. – Вы меня извините, конечно, но, насколько мне известно, если Анна и была вашей, так сказать, невестой, то много лет назад. И я не уверен, помнит ли это кто-нибудь, кроме вас. – Ну, можно проверить, – прохрипел гость, – опытным, так сказать, путем. А ты что, на мою девочку виды имеешь? Ответ у Смолина вырвался автоматически, как иногда бывало в веселых препирательствах с Васей, хотя в этот раз напротив сидел вовсе не безобидный Вася: – Какая же она твоя? У нее на звонке Саймон и Гарфанкел, «Миссис Робинсон». Слышал такое? А у тебя что? «Нинка, как картинка»? На кухне появился черный кот. Он истошно заорал, окинул взглядом пару за столом и приступил к трапезе. – Или «Гоп-стоп»? – продолжил Смолин свои расспросы. – Чего молчишь? Хочешь, уточню у твоего инспектора по УДО? Или у тебя телефона нет? Твоя девочка? Да ладно – твоя… Да она и не девочка вовсе… Последняя реплика относилась в большей степени к возрасту и социальному статусу Анны, но Валентин, видимо, понял это иначе; не сказав ни слова, он кинулся на Смолина, пытаясь ухватить его за горло. Витя, который не ожидал такого поворота событий, бросился наутек из кухни. Противник его, не пробежав и метра, зацепился правой ногой за упитанное тело черного зверя, споткнулся и упал, задев виском край кухонной раковины. Грянулся затылком о кафель напольной плитки и остался лежать без сознания. Кот отпрыгнул в сторону, испугавшись грохота, но оперативно вернулся к миске и затрещал сухим кормом. Вслед за ним на кухню вернулся и Витя. – Твою мать, – сказал он, разглядывая тело на полу. – Вот вам, ребятки, результат крайне неверного алгоритма. Он подошел к Вале, пощупал его пульс и побежал в спальню к стационарному телефону – вызывать скорую. * * * Борис Аркадьевич открыл глаза где-то около одиннадцати и еще минут двадцать лежал в постели, наслаждаясь тишиной замечательного утра и отличным самочувствием. Вчера они все-таки попарились в баньке и поужинали рыбкой и квасом, а двенадцать часов сна вернули Скрипника к жизни. Он выпил кофе и, не обнаружив в доме Матвея, пошел в больницу. В палате Лены встретил медсестру. Поздоровавшись, спросил о состоянии Лены. Медсестра, вздохнув, ответила, не глядя в его сторону: – Без изменений. Хуже не стало. Ориентируйтесь на это. Но лучше вам у врача уточнить. – А когда она будет? Как всегда, в три? – Нет, она здесь где-то, внизу бегает. – Медсестра показала на Лену: – Вы посидите, поговорите с ней. Она все слышит. Это важно. Стимулируйте возвращение. – Ага, – проворчал Скрипник, – обычно ее от моих разговоров, наоборот, в сон клонит… – Все равно. Так надо. Сестра поставила Лене какой-то укол и, закончив процедуры, вышла, а Борис Аркадьевич, оставшись наедине со своей художницей, присел рядом с кроватью на стульчик и глубоко задумался, что же рассказать подруге, которая, находясь без сознания, все слышала и требовала внимания. Скрипник взял Лену за руку и всмотрелся в бледное, как будто светящееся изнутри красивое лицо. – Вот бы что сейчас нарисовать, – прошептал он, – слышишь? Красота неописуемая. Жаль, тебе не видно. Чуть-чуть задумавшись, продолжил через минутку: – Что рассказать… Я и не знаю. Новостей особых нет. Что в Питере происходит – не знаю, телефон сел, а я так и не удосужился его зарядить. Телек тоже не смотрел. Я тут у одного местного дядьки поселился, у него жена тоже здесь лежит, чуть ниже, в кардиологии. Матвей зовут. Аскольдович. У него такой участок интересный: с одной стороны дорога, с двух других лесок, и только справа сосед. Сосед этот погорел год назад, в доме теперь не жить. Так он в сарай переселился, рядышком, печку сварганил и там обитает. А топит – погоревшим домом. Разбирает потихоньку. А у Матвея сарайка рядышком с погоревшим домом, а забора между ними нет. И вот по утрам дядя Мотя в сарай шлепает за дровами и в дом тащит, а сосед – наоборот, тащит остатки дома в сарай. И встречаются где-то посередине дороги и начинают: |