Онлайн книга «Портал»
|
– Как бы чего худого не вышло из твоей затеи. Знаешь, он ведь может… – Да брось ты, Мира. Что может сделать с нами этот щенок? Я могу стать сегодня твоим личным сторожем, и ни одна бродячая собака не подойдет к тебе на несколько километров. Мира прикусывает нижнюю губу, призывает меня одуматься и скорее уезжать домой. Проходит минута, Мира сдается: – Хорошо, можешь меня подвезти. Я и Джек смотрим на угол темно-серого здания, где недавно стоял человек. Угол пуст, а дорогу почти одновременно с нами перебегает силуэт, он отступает от света фонаря и незаметно скрывается в сумраке улицы. Я знаю, кто это. – Мира, скажи, у Стива может до сих пор находиться оружие отца? – Почему ты спрашиваешь? Есть причины чего-то опасаться? – она с тревогой отводит взгляд от длинного переулка. В нем темнота протягивает загребущие лапы к фонарям, заставляя уличное освещение трепетать. – Так может или нет? – Не знаю, честно! – она пытается вспомнить. – Да, я помню, мы были подростками, и как-то осенью я отправилась в лес – одна, как обычно. Тогда он выскочил наперерез с такой огромной кожаной сумкой и стал кричать: «Смотри, что у меня есть!» – и вынул из нее огромный блестящий револьвер мистера Риза. Тогда мне было все равно, и больше пистолет я при нем не видела: думала, отец отобрал, когда заметил пропажу. – Значит, он может хранить его у себя до сих пор. Нам лучше покинуть улицу, и быстрее. – Хорошо, – согласно кивает Мира, засовывает замерзшие руки в карманы куртки и послушно следует за мной. По пути мы продолжаем говорить о Стиве Ризе – об их встречах и том, почему она всегда была к нему равнодушна. – С таким человеком я не могла строить планы на будущее. От одного его взгляда мне становилось плохо. Он всегда был немного странный… – Знаешь, в какой-то степени мне жаль его. Возможно, его изменило не глубокое чувство к тебе, а что-то иное… Болезнь, например. Мира смеется. – А что? Предложи сама варианты… – Я иногда думаю; почему он исчез однажды, почему не помнил, где находился целые сутки, когда вернулся с той стороны леса… – С той стороны? – повторяю я. – Ты думаешь, он приходил к моему дому? Ну тогда еще не к моему, конечно. – А что, по-твоему, мне еще могло прийти в голову? Не может человек уйти одним, а вернуться еще хуже – просто невыносимым, жестоким, грубым. – Ладно, думаю, хватит с меня. Не хочу больше слышать об этой семейке никогда! Мы подъезжали к пологому склону холма, в темноте мелькали черные стволы деревьев. Чтобы попасть к дому Миры, нужно было выехать из городка, съехать на грунтовую дорогу, затем три минуты по живому еловому туннелю, а там виден и забетонированный съезд к холму. – Тут же совсем глухомань. Как ты ходишь на работу и домой? По безлюдной дороге? – громко удивляюсь я. – Обычно я иду по лесной тропинке, так быстрее раза в три. Не очень приятно, но что поделать. Мой старенький «форд» опять сломался, пришлось оставить на попечение мастера. Он говорит, что мою рухлядь давно пора сдавать в металлолом. А мне жаль его, Майк. Это подарок отца. Это все, что у меня от него осталось… – Понимаю! – отзываюсь я. Заглушаю мотор в тени высоких каштанов. Невдалеке виден двухэтажный дом с небольшими квадратными окнами, стены обшиты деревом, под черепичной крышей сверкают при свете полной луны круглые чердачные окна. Дом огражден едва приметным забором, ниже метра. В домах по соседству свет не горит ни в одном. Хорошо, что есть фонари, а то без них на улице было бы жутковато. – Стив, надеюсь, сюда не явится? – я смотрю по сторонам. – Везде лес, а в нем полно хищных животных. Забор надо было повыше делать. Мои слова ее веселят. – Мы их не боимся, Майк. Люди страшнее зверей. Некоторые, дальше по холму, живут совсем без света – им так удобней. Природа для нас на первом месте. – Я рад это слышать. Теперь я понял, почему оказался именно здесь, в Юконе. Я такой же, как вы, но больше сходства у меня с тобой, Мира! Эти слова вгоняют Миру в краску, она поджимает губы, отводит глаза и взглядом словно пытается просверлить в ящике для перчаток отверстие. – В гости зайдешь? Я медленно, осторожно проверяю реакцию девушки – тянусь к ней, чтобы украсть поцелуй. В этот самый момент слышу ворчание волка. Поцелуй не состоялся. Мира поворачивается к Джеку и начинает его утешать: – Ну, так что? – Ты приглашаешь нас в гости? Она видит недоумение у меня на лице. – Будет невежливо с моей стороны прогонять вас в такой ранний час. – Да, еще рано. Семь вечера. Меня передергивает от воспоминаний о прошлой ночи. От ее глаз ничего невозможно скрыть. Я сажусь прямо, крепко сжимая руки на руле. – Прости, Майк. Я что-то не то сказала? Я натянуто улыбаюсь, а сам в это время борюсь с дурнотой. Голос предательски вздрагивает: – Все нормально, правда. – Что случилось, Майк? – она прикасается к моей руке. – Если хочешь, можем поговорить. – Нет. Не надо! Все хорошо, – устремляю взгляд вперед. Не хочу сейчас ни о чем думать. Я не знаю, есть ли у меня право погружать Миру в пережитый кошмар. Зачем мне это делать? Я же хочу ее защитить, а не наоборот. – Я знаю, ты от меня скрываешь правду. В особняке с тобой что-то произошло? Майк? – А? Что? – на лбу выступил пот, мой разум находился далеко отсюда. – Очнись, Майк! Пойми ты уже, наконец, – Мира качает головой и топает ножкой. – В особняке заканчивается привычная реальность. Живо расскажи мне все, иначе никуда не поедешь! – Значит, тебе не все равно, что со мной? – Ты мне небезразличен, Майк. Я хочу, чтобы ты понял меня. Услышал… – Я тебя слышу прекрасно. Просто… давай зайдем в дом. – Ничто не рождается на пустом месте, Майкл. Я не хочу, чтобы ты пострадал, – она настороженно наблюдает за мной. Я готов попытать счастья с поцелуем еще раз, но не успеваю поймать момент: Мира открывает дверь машины и выходит на улицу. От свежего воздуха в голове быстро проясняется, холод пробирает до мозга костей, только вот неприятно щемит в груди. Мы поднимаемся по мощеной дорожке из светлого, почти белого камня прямо к арочной незапертой калитке. Я отворяю калитку настежь, пропускаю всех вперед, оглядываюсь, захожу последним. Волк притаился возле деревянного крыльца, над которым нависает скошенная крыша. – Это точно удобно, Мира? Мы не помешаем? А то выглядит, будто мы напросились. |