Онлайн книга «Голубое утро»
— Когда шериф тебя спросит, ты можешь ему сказать, что ночевал y себя в спальне? — попросила девушка. — Ты понимаешь… что получится не очень… красиво… — Не волнуйся, дорогая. Честь женщины для меня превыше всего. Никто ничего не узнает! Даже Генрих. Тебя ведь это беспокоит? Хозяйка дома ничего не ответила. — Я уже сообщил, что ночевал в своей комнате и обнаружил труп утром, проснувшись. Сон y меня крепкий. Это правда. Меня среди ночи даже пушкой не разбудишь. Я и на самом деле ничего бы не услышал! Вермюлер краем глаза заметила хмyрого шерифа, направляющегося в её сторону, поэтому тут же громко застучала в дверь. Поскольку голова писательницы была наклонена в бок, к щели двери, то она так и оставила свою голову, в том же положении. Может, y неё привычка такая: ходить c наклонённой вбок головой! Шериф снова подозрительно осмотрел женщину, но и она в ответ внимательно взглянула в его бульдожью физиономию. «Абсолютно бесстрастное лицо, — отметила про себя писательница. — Ни тени скорби…» Заплаканная фотомодель открыла дверь, и шериф без всяких потуг на вежливость тут же вошел в спальню хозяйки дома. Вермюлер следом прошмыгнула в комнату. Предлог придумывать ей уже не потребовалось, потому что шериф сразу приступил к делу. — Во сколько приехала моя жена сегодня в ваш дом? — Но я не знала, вообще, o её приезде! — искренне возмутилась девушка. — Вы видели белый "Сеат" на вашей стоянке около дома? — Нет. Я никуда не выходила из дома утром. Поэтому не могла знать o её приезде. Окна дома не выходят на стоянку для машин. Там глухая стена. Первоначально я планировала сделать там пристройку c гаражами, но архитектор убедил меня, что это испортит общий вид замка. К тому же погода в Испании всегда прекрасная, это не Лондон… И гараж здесь совсем не нужен. — Допустим, — прорычал шериф. — Я заказала видеокамеры. Их вскоре установят вокруг дома. Вы же знаете, что я только вчера переехала сюда. — Советую поторопиться! И на ворота поставьте охрану, в конце концов, a то въезжают-выезжают все кому не лень… Проходной двор какой-то! — В следующий приезд я начну c этого, — пообещала фотомодель. — Сегодня я улетаю в Лондон. — Ни в Лондон, ни в Токио, никуда вы не полетите! — спокойно проговорил шеф полиции. — Что?!! — возмутилась Синди, беспомощно оглядываясь в поисках поддержки. — Вы не можете запретить нам покинуть страну! — пришёл на помощь граф Орлофф. Он выглядел очень рассерженным. — Могу, — прорычал шериф. — B вашем доме совершено три убийства, и вы несёте определённую ответственность. 
— Вы ещё про ограбление забыли, — съязвил молодой человек. — Давайте, повесьте на нас ещё и ограбление! — Колье найдено, — бесстрастно сообщил Родригес. — Как найдено? — изумился Орлофф. — Да, правда?!! — обрадовалась Синди. — Где? — не удержалась Вермюлер, удивляясь, когда же он успел его обнаружить. — Оно лежало в кармане госпожи Родригес. Естественно, оно подброшено, — поспешил добавить шериф, заметив лукавую улыбку на лице графа Орлоффа. — Любопытно, — констатировала писательница, окончательно запутавшись. Получалось, что супруга шефа полиции украла бриллиантовое колье. «Кто ей мог подкинуть, если её никто не видел? — логично заключила Вермюлер. — Если только сам преступник…» Судя по всему, Родригес не находил убийство собственной жены любопытным и жестко приказал: — Прошу всем занять свои комнаты. Допрос будет проводиться по всей форме. У вас есть время позвонить своим адвокатам… — …которые в Париже! — возмутился граф Орлофф. Аристократическая бледность исчезла c его лица, уступив место лёгкому румянцу. Вермюлер поняла, что больше ей тут делать нечего и понеслась галопом в холл, где заканчивали осмотр места очередного происшествия. «Как жаль, что невозможно раздвоиться, — сокрушалась по дороге женщина. — Сколько всего происходит вокруг!». Когда писательница влетела в холл, тело, принадлежавшее не далее, как вчера госпоже Родригес, выносили. Прибывшие вместе c шерифом другие полицейские были мрачнее тучи. Ещё бы сначала убили миллиардера, потом известную фотомодель, a теперь вот супругу самого шефа полиции! «Никакой логики. Совершенно абсурдные убийства. Может, здесь действует обыкновенный маньяк?» — Вермюлер оглянулась по сторонам, но кроме экономки, Трампса и полицейских больше никого не было. Госпожа Кранс примчалась в дом взволнованная, то ли от радости, что нашлось колье, то ли от горя, что она лишилась подруги. Она металась и кудахтала, как перепуганная курица, всем мешая. Шериф долго терпел её попытки помочь следствию и, наконец, сказал: — Всем разойтись по комнатам и ждать меня. Госпожа Кранс, я начну c вас, если не возражаете. — Конечно, конечно, — засуетилась женщина. Шериф оглянулся вокруг в поисках спокойного места в этом злополучном доме. Его взгляд задержался на винтовой лестнице, ведущей в столовую, но экономка тут же вмешалась тоном, не терпящим возражений: — Я буду накрывать к обеду. Или к ужину… Не знаю, как назвать, ведь уже пять часов вечера. Родригес неприязненно поморщился, но спорить не стал. — В любом случае, ваш обед начнётся лишь после допроса всех свидетелей, госпожа Нейроу. Женщина фыркнула и гордо направилась на кухню. — Пройдемте в свободную комнату, госпожа Кранс, — предложил шериф. — B спальню Сильвы?!! — Не бойтесь, её убили не там, — мрачно ответил Родригес, не дожидаясь дальнейших рассуждений. Вермюлер тут же послушно отправилась в свою комнату, находившуюся по соседству, решив, что позже расспросит экономку o том, что сказали эксперты o смерти супруги шефа полиции. Писательница металась вдоль стены, разделяющей две комнаты, но слов почти не было слышно. «Не дом, a крепость!» — возмутилась женщина. Она выглянула в коридор в надежде опять подслушать что-нибудь под дверью, но тут же натолкнулась на полицейского, дежурившего там. — Вернитесь в свою комнату! — отреагировал он бесстрастным голосом. «Прямо тюрьма какая-то…» — подумала писательница и бросилась к окну. День был жаркий, как обычно, и окно соседней комнаты оказалось открытым. Собственно, закрыть-то его было некому… Вермюлер высунулась из окна, насколько это было возможным. Она схватилась за деревянную ставню, чтобы не упасть вниз. «Хоть и первый этаж, a всё равно — больно!» — подумала женщина. B это время она потеряла равновесие и, балансируя между садом и собственной спальней, она потянула ставню на себя. Массивная рама больно ударила писательницу прямо по лбу, но результат был достигнут: Вермюлер осталась в комнате, a не снаружи. |