Онлайн книга «Кто не знает братца Кролика!»
Кролик впечатлился. Правда, ненадолго. – Думаю, нам всем нужно поговорить в несколько другой обстановке, – перехватывает инициативу. – Имею честь пригласить. Мы не против предложения. В течение нескольких минут приканчиваем здешний коньячок. Младший, улучив минутку, наклоняется с просьбой: вчера он забыл в коридоре ключи. – Ты же сказал – перебираешься к ней. – Понимаешь, сегодня позарез надо, – шепчет. – Если запретесь в отцовском кабинете… – Не повторится. – Время. – Двенадцать. Буду помнить, как Золушка. – Пепельница! – Вынесу. – Унитаз! – Смою. И, подхватив на лету связку, сам смылся – вне себя от счастья. Между тем в воронку, которую образовал обладатель пиджака «от Армани» у самого выхода, попался знакомый банковский клерк. Юлик в девятом классе с полгода не посещал уроки истории, пока добрейшая наша Марья Ивановна, отчаявшись, не возопила: «Да где же этот поручик Киже?!» Кличка приклеилась. Перспективный программист не отягощен чувством юмора, что неудивительно: бухгалтер, скорее, не профессия, а диагноз. Идефикс еще одного моего одноклассника – серая мышка-норушка из «Гостиного Двора». Эта замужняя дама, восседающая за кассой в обувном бутике, совершенно ничем не примечательна – но запала в душу Киже: и никак ее, паразитку, оттуда не выкурить! – Может, прогуляетесь с нами? – приглашает влюбленного Зимовский. – По крайней мере, сегодня вы имеете шанс утопить в спиртном тоску и жажду по недосягаемому! Ах, сколько всего великого было бы сделано в этом мире, если бы девяносто процентов своего драгоценного времени мы так упорно не думали о банальном соитии. Киже его почти с завистью слушает: – Вам легко разглагольствовать! Зимовский довольно щурится. – Величайшее счастье зрелости и состоит в том, что в один прекрасный момент, когда ты перестаешь ощущать свой инструмент, вместо испуга вдруг испытываешь настоящее блаженство. По крайней мере, голова, да и все остальное, теперь беспрепятственно могут воспарить к небесам. Не кажется ли вам, что мужское естество наше, подобно пушечному ядру, увлекает нас вниз от неба и духовных дерзаний? Отрывайте свои гири – и за мной! Через тернии – к звездам! – Нет уж, лучше мучиться, – расстроенно замечает Киже. – Вы не будете так любезны, захватить еще одного неудачника, фигуру, можно сказать, трагическую? – обращается Зимовский к гостю, рекомендуя товарища. Кролик – сама любезность. – Только быстрее, ребята, – поторапливает. – Иначе там все места забьют. Если у машин водятся свои ангелы, это как раз тот случай – серебристому «вольво» лишь крыльев не достает. Поземка обтекает безупречные формы. Посланник Золотого Тельца закидывает на переднее сиденье свое тщедушное тело да еще назад и пачку «Парламента» бросил, уверенный: Зимовский с Васенькой и поручиком не откажутся. Он и меня угощает. – Сам пробовал забавляться стихами, – в который раз показывает впечатляющие резцы. – Не получилось. Возможно, поэтому и пошел в дело. Да. Вот визитка! – сует карточку, а затем, повернувшись к моим друзьям, веером раскидывает по салону остальные картоночки: все почтительно ловят. – Простите, а куда вы поведете своего железного коня? – интересуется актер. – В «Стармен»! – буднично отвечает Кролик, попыхивая сигареткой: решил, видно, свалить нас с ног подобным подарком. Местный Арчибальд Арчибальдович почтительно склоняет голову. Тотчас предлагаются крабовые салаты и вымоченная в красном вине капуста. – Ешь ананасы, рябчиков жуй, – наклоняясь ко мне, подмигивает Зимовский. Меню благосклонно принято. – Есть айкидо, карате, тэквандо и борьба сумо. Нет главного! – торжествующе обволакивая нас взглядом, благодетель извлекает из папки мятые бумажки и разглаживает перед собой. – Кулачный бой! – заявляет. – Раззудись, плечо, размахнись, рука. Первый в Питере, в России, и, разумеется, в мире, клуб. И никаких подковерных приемчиков. Вот вам несколько наработок! Что, если выходить в косоворотках, в сапогах – и обязательно с песнями? «Эх, дубинушка, ухнем!» к примеру? Пару упражнений перед схваткой: лямку потянуть, как у бурлаков, веревки всякие, канаты… А потом стенка на стенку, с криками «Ух ты!» или «Эх ты!» Удар наносить с присвистом, размахиваться со всей силы. Вместо приветствия что-нибудь типа: «Ах ты, силушка наша богатырская…» Прижиматься к «матери сырой земле»… А после боя – всем пить чай из самовара. Каково? Чтобы чувствовать магию братца Кролика, нужно непременно в глаза ему заглядывать: видеть, как сыпятся искры. Даже Васенька заинтересован. Кролик мгновенно все замечает: льстит без зазрения совести: – Вон, какой с нами Геракл! Он и будет заправлять тренировкой! – И разворачивает перспективу: – Собственная баня. Не какая-нибудь сауна: сруб с веничком. Задушевные посиделки: «Ой, то не вечер, то не вечер!», «Любо, братцы, любо…» – Да вы художник, молодой человек! – Зимовский чуть ли не бросается после всего этого Кролика обнимать. Тот продолжает атаку: – Как назовемся? «Илья Муромец»? «Три богатыря»? «Евпатий Коловрат»? Последнее, пожалуй, наиболее удачно: клуб национального русского кулачного боя «Евпатий». Поддержка правых обеспечена! Казаки к нам пойдут. – А помещение? Лицензия? – Сущая мелочь! После такого заявления прощаюсь с трезвостью без особой печали. Если у Кролика столько денег, что привычка проводить в баснословном «Стармене» встречи с только что повстречавшимися людьми для него в порядке вещей – надо ли говорить о лицензии! Кролик отмахивается от подобных глупостей и воспаряет к потолку, а следом и мы бросаемся: даже бескрылый Киже пытается подпрыгнуть. Прямо перед нашим столиком скучно сгорает от страсти насаженная на шест девица. Никому нет до нее дела. Кролик в полете хватает любые идеи: готов развивать их до бесконечности: – К черту всякие даны и пояса! Сапоги! Самым крутым – хромовые, со скрипом. А новичкам – кирзачи. Систему отличий разработаем до совершенства. Десятский, сотник. Как там еще называли? Вспомни, ты же историк! – терзает меня. – А в будущем – предприятия по пошиву одежды. Ситцевые штаны. Рубахи с кистями. Чуть не забыл! Обязательно шапки. Победителям – атласные. Чтоб с гордостью носили, как краповые береты! И вот уже тем занимаемся, что на салфетках, пыхтя от усердия словно дети, вырисовываем будущее. Даже такие мелочи как самовар не обходим вниманием. – Плевое дело, – заявляет вдохновитель. – Мастера могут сварганить с трехэтажный дом. Пятьдесят бочек – не меньше!.. Есть, есть у него, оказывается, кузнецы, плотники и резчики по камню!.. |