Онлайн книга «Совершенная технология»
|
Внезапно боль прострелила её тело насквозь. Она инстинктивно напряглась и чуть пошевелилась на стуле. Боль не ушла, а даже усилилась, у Шуши слегка перехватило дыхание. Она осторожно оглянулась – не замечает ли кто? – Зеленчукская вызывает бюро! – раздалось из селектора. – Да! – выпалил Гришнак Углукович. – Проходит линию Кармана! Сто километров до поверхности! Ускоряется! – Видим! – подтвердил директор. Изображение на телеэкране дёрнулось, затем исчезло, уступив место новому. Астрономы переключили канал на другие спутники, теперь полэкрана занимала голубая выпуклость Земли, и к ней стремительно приближалось сверкающее пятнышко. Боль усиливалась, постепенно словно бы сползаясь к позвоночнику. Шуша вцепилась руками в сиденье стула, выпрямившись до предела и боясь шелохнуться. Скосив глаза, она могла видеть Гарасфальта, который, чуть повернувшись к ней, озадаченно нахмурил брови: видимо, заметил её состояние. Она покрепче сцепила зубы. – ЦУП вызывает бюро! – Слу… гхм! Слушаем! – голос Гришнака Углуковича нервно пресёкся. – Скорость – около трёх мегаметров в минуту! Нижняя граница геосинхронных орбит! На пути – два спутника погодного мониторинга, маневрируем, выводим! – Раньше не догадались?! – Они не наши! Один японских синоптиков, другой… – Потом! – рявкнул директор. – Есть потом! Объект снижает скорость, два с половиной мегаметра! У Шуши начало мутнеть в глазах. Она закусила губу. Капли пота заливали глаза. Да что же это, наконец?! По позвоночнику словно стекал раскалённый металл, боль рвала когтями все внутренности. Она еле сдерживалась, чтобы не застонать, уставившись в радужные переливы магического кристалла на стене. Внезапно тот озарился, по нему пробежали полосы помех, и появилось изображение: по самому нижнему краю – верхушки деревьев, а выше – панорама голубого неба с лёгкими разводами перистых облаков. – Тотьма вызывает бюро! – прозвучал в селекторе знакомый голос начальника отдела аэропроектов. – Ожидаем объект. Шуша покачнулась на кресле и схватилась рукой за край стола. Пульс гремел в ушах, сердце словно хотело выскочить из груди. Кабинет директора качался перед глазами в чёрно-красных разводах, казалось, она просто уже не в силах вздохнуть. Она поняла, что сейчас потеряет сознание. – Что с тобой? – сквозь гул в голове и туман боли она еле узнала приглушённый голос Гарасфальта. – Зеленчукская вызывает бюро! Мезосфера, входит вертикально, скорость – полтора мегаметра в минуту, торможение продолжается! – слова незнакомого астронома казались вспышками огня, сжигавшего её изнутри. Смысл их она уже не понимала. – Я… Мне… Плохо… Я выйду… – ей казалось, что она говорит громко, но что-то внутри подсказывало, что это – еле слышимый шёпот. – Больно… Она попыталась встать, в каком-то последнем прояснении сознания увидела в магическом кристалле крошечную яркую точку в небе над Тотьмой, и огненный вал боли окончательно захлестнул её. Кажется, она кричала, катаясь по полу, затем её стошнило… И темнота поглотила её… Белый потолок, кафельные стены и… виноватое и растерянное лицо Гришнака Углуковича над ней. – В какой я больнице? – спросила Шуша. Гришнак Углукович чуть улыбнулся. – Я думал, ты спросишь «где я?». Не волнуйся, не в Склифе, сокровище твой не знает пока, – сказал он, поняв, что Шуша не хотела бы, чтобы муж волновался, если она попадёт пациенткой к нему. – Прости меня, идиота. Мне надо было самому догадаться. – О чём, Гришнак Углукович? – Шуша попыталась привстать, приборы за спиной протестующе взвизгнули. Только сейчас она заметила, что к её груди и запястьям прикреплено множество проводов. – Лежать, больная! – на пороге тотчас появилась медсестра. – Как вы себя чувствуете? Она принялась списывать показания приборов, а Гришнак Углукович деликатно отошёл в сторону. Шуша прислушалась к себе. Тело словно побывало в камнедробилке, каждая мышца и каждая косточка ныли. Но хуже всего было ощущение занозы где-то под сердцем. И ей не надо было сосредотачиваться, чтобы понять, в чём причина этого. – Они приземлились? – спросила она, как только медсестра вышла. – Да, – тяжело вздохнул Гришнак Углукович. – Тебя спасла потеря сознания, иначе ты могла бы умереть от болевого шока… Он сокрушённо покачал головой. – Вы же этого не знали, – произнесла она. – Должен был догадаться, должен. Вы же все, геоманты, ощущали их как что-то чужеродное, иное. И весь этот их полёт для вас был – как вторжение инородного тела в организм. Как будто вас ранили… – Даже мы сами не могли догадаться до этого… – вздохнула Шуша. – Ведь ничего подобного раньше не было. Да и что бы вы сделали? Накачали бы обезболивающими? Это же чистая психосоматика, в таком случае даже тяжёлые наркотики – мёртвому припарка… Она вздохнула и помолчала, на этот раз – всё-таки прислушиваясь к миру. – Ах вон оно что… Значит, выжгли защитную полосу вокруг своего корабля… – Да, сразу же после посадки. Почти на полтора километра. Никто не пострадал, конечно, напрямую… Но… – директор сомкнул губы, словно чуть было не сказал что-то важное. – Ладно уж, Гришнак Углукович. Говорите, – она слегка махнула рукой, стараясь, чтобы провода не отсоединились от запястья. – У нас всё неплохо! – преувеличенно радостно заверил её директор. – Из Тотьмы передали – у Ярика только обморок сильный, а Анжелика… – он чуть поморщился. – Уволю я её, наверное. С таким уровнем чувствительности ей разве что алкоголиков лечить перестановкой мебели в квартире. Представляешь, у неё лишь голова закружилась! И зачем таких на стажировки в бюро назначают, ты мне скажи? Шуше стало ясно, что он пытается заговорить ей зубы. – Гришнак Углукович… – Понял, понял… Ну, понимаешь… В общем… У Насти было, оказывается, сердце слабое. Никто и не знал, представляешь?.. Сын остался вот… Ну и Бенаши из Восточно-Африканского… Не выдержал… Психиатры говорят, правда, что надежда есть, и шансы велики… Но только если корабль улетит. Он же теперь не контролирует свои ощущения, в этом-то состоянии… Шушино сердце сжалось: ей было жалко Настю и Бенаши, которых она никогда не видела в реальности (и Настю теперь уже не увидит), и впервые стало страшно за себя. Она только сейчас поняла, какой опасности подвергалась… Час назад? Два? – А сколько сейчас времени? – спросила она директора. – Почти шесть вечера, – сказал директор. – Ты долго без сознания была, очнулась, когда огонь на защитной полосе погас полностью. – Какие они? – спросила Шуша, возвращаясь к главному. Директор пожал плечами. |