Онлайн книга «Ребенок Бриджит Джонс. Дневники»
|
– Мам, перестань. Почему ты мне вечно внушаешь мысль о моей полной неприспособленности? Почему стараешься поменять мой гардероб… Мама осела на диван и разрыдалась. – Мам, в чем дело? Я пристроилась рядом, обняла ее. – Все у тебя не как у людей, Бриджит. В смысле, я хочу тебе помогать, но почему, почему ты умудрилась отличиться даже в таком вопросе, как рождение ребенка? Теперь все наперекосяк. Все! Если бы ты знала, как я хочу сидеть рядом с Королевой; как мне это необходимо! – Да я знаю, знаю, мам. Я погладила маму по руке и на всякий случай уточнила: – А почему тебе это необходимо? – Потому, что, если рядом со мной усядется Королева, это будет означать, что я – не пустое место, каким меня всю жизнь пытается выставить мое окружение. Я ведь работала как лошадь на нужды прихода; как замуж вышла, так и впряглась. Да я одних пирогов сколько испекла! Одних корнишонов сколько закатала! А где общественное признание, где?.. – То есть ты боишься… – Ничего я не боюсь! – В смысле, посидеть рядом с Королевой для тебя все равно что стать Дамой-Командором или отличницей девчачьего скаутского движения? Это для тебя вроде официального заключения о пригодности? Мама кивнула, вытерла слезы. – Адмирал Дарси говорит, будет голосование – кому сидеть рядом с Королевой. Я все рассчитывала, ты как-нибудь разберешься уже, выяснишь, кто отец; надеялась, что все-таки Марк. Как это было бы замечательно для всех нас, сколько проблем сразу исчезло бы… Ну так как – ты приедешь на собрание по поводу визита Королевы? Двадцать восьмого числа? – Мам, у меня завтра с утра важная деловая встреча. Мне надо лечь пораньше. – Ладно, ладно, я все равно собиралась идти. Папа ждет. Так не забудь – двадцать восьмого. – Постараюсь… – Обещай, что приедешь в новом платье. От обещания меня спас телефонный звонок. – Лучше ответить, мам, вдруг это по работе? Ну все, пока. Мама наскоро меня чмокнула и исчезла, оставив платье. 21.00. Звонил Дэниел. – Нет, Джонс, ты это видела? Эту кровавую баню? Это побоище? Я с первых секунд просек, что они расчлененку затеяли. Этот Уилл-Раздутое-Эго, у него знаешь, какая цель в жизни? Доказать, что он от корки до корки прочел «Оксфордский Словарь Малопонятных и Несуществующих Длинных Слов, Помогающих Опускать Окружающих». А все ревность – чудовище с зелеными глазами. Они понятия не имеют о концепции… К половине десятого Дэниел начал валить с больной головы на здоровую: – Непонятки с ребенком вывели меня из равновесия, а то бы я этим пижонам спуску не дал. «Поэтика времени» – не из тех произведений, которым позволительно уделять десяток секунд; которые позволительно впихивать в эфирный мусор и о которых имеют право говорить двое завистливых идиотов. Понимаешь, Джонс, они задали в корне неверный тон, а теперь это позорище разошлось по всей стране, и паршивцы-критики уже, наверное, кропают свои гнусные обзоры. Я вот-вот стану объектом нездорового внимания… Сотовый прожужжал эсэмэской. МАГДА «Одрону взяли в «Эйрбас» инженером по разработке карданного вала для новой модели. Теперь у меня нет няни. Помоги! Можно тебе позвонить?» Следом пришла другая эсэмэска. ТОМ «Серьезно поцапался с Шэззер насчет усыновления. Шэз говорит, что я ГАДКИЙ. Я ГАДКИЙ? Можно тебе позвонить?» 23.20. Только со всеми поговорила – сообщение от Марка. МАРК ДАРСИ «Как тебе понравилась моя картина?» Понедельник, 20 ноября Студия «Удивись, Британия!». Ввалилась в комнату контроля и плюхнулась в кресло, чувствуя себя выжатым лимоном. Уставилась на Миранду. Она, безупречная, в кремовом брючном костюме, брала интервью у нового министра по делам семьи – будто и не кувыркалась полвоскресенья и всю ночь на понедельник с типом, которого подцепила в Хакни. – Видите ли, Миранда, – авторитетно заявил министр по делам семьи, – раз мы хотим обеспечить детям лучшие возможности в жизни, мы должны позаботиться и о наличии проверенных временем структур, а именно – крепких традиционных семей, в которых оба родителя внушают доверие, оба являются полезными членами общества и способны с самого раннего возраста привить ребенку чувство ответственности и этические нормы. Этого я не стерпела. Прошипела Миранде в наушник: – А вы лично имеете представление о тех, кто пытается создать семью в современных условиях? – Скажите, господин министр, а вы лично имеете представление о тех, кто пытается создать семью в современных условиях? – послушно повторила Миранда. – Я? Ну, я уже пятнадцать лет состою в браке, так что… – То-то и оно! – сказала я в наушник. – У нас тут идет война. Кошмарная и беспощадная. Мужчины заняты только собой. Помешались на себе любимых. Вы даже не представляете, насколько ТРУДНО строить отношения… Кто-то выхватил у меня микрофон. Пери Кампос. – Закругляйтесь, Миранда. Бриджит рехнулась. Переходите к следующей теме. – …после того как переспишь с одним из таких вот инфантильных… – не вняла Миранда. – Я говорю – ПЕРЕХОДИТЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ТЕМЕ. – Большое спасибо, господин министр. К сожалению, время нашего интервью истекло, – бодро выдала Миранда. – А сейчас… Она крутнулась на стуле, свирепо уставилась в камеру номер три. – Они – миниатюрные убийцы эллиптической формы; они ЗАПОЛОНИЛИ КАЖДЫЙ СУПЕРМАРКЕТ! Пошел видеоряд: кареты «Скорой помощи», больничные палаты, блюющие граждане и куры. Миранда подняла на меня взгляд, раскрыла ладони под студийный столом и одними губами спросила: – Какого дьявола? – Джордан! – зашипела я. – Шпаргалку давай! Юноша с самурайской прической, отзывающийся на имя «Джордан», был еще хуже Джулиана. Оставались последние кадры видеоряда, когда он наконец-то подполз на четвереньках к Миранде и сунул ей в руки шпаргалку. – ЯЙЦА! – торжествующе выкрикнула Миранда и продемонстрировала аудитории коричневое яичко, вполне предсказуемо треснувшее у нее в пальцах и заляпавшее кремовый костюм. Я принялась лихорадочно импровизировать: – Они… они хрупкие, они пачкучие… – Хрупкие, пачкучие, – как эхо, повторяла Миранда. – Необходимые для рождественского яичного танца, – продолжала я. – Джордан, твою мать, где эксперт по яйцам? |