Онлайн книга «Зло»
|
Он забросил эстафетную палочку высоко на трибуну. И по-прежнему бегом ринулся на ближнюю лужайку. Отвернувшись, незаметно отер глаза тыльными сторонами ладоней. Tocce Берг догнал его. Обняв за плечи, потащил назад, в сторону зрительской трибуны. «Это просто с ума сойти. Я засёк твой этап. Знаешь, какой результат?» «Нет, но, думаю, приличный». «Ровно одиннадцать! Конечно, ты стартовал не с нуля. Все-таки эстафета… Но в любом случае это рекорд». «Да, ничего себе. Но я такого никогда не повторю». «Повторишь обязательно. Если захочешь. Например, осенью. На чемпионате Швеции среди школьников. Ты сделаешь всех в своей возрастной группе». Тоссе Берг всё ещё держал его за плечи, размахивал рукой, указуя на щернсбергскую публику, которая продолжала непрерывно скандировать имя победителя. «Вот тебе позитивная сила спорта, — сказал Тоссе. — Что по сравнению с этим придирки совета?» На ужин все спортсмены явились облаченными в школьные пиджаки. Рядом в своих униформах сидели гости. Ни одного горчичника… Перед десертом директор школы звякнул ложкой о стакан. Когда после суетливых шушуканий членов совета установилась тишина, он произнёс короткую речь: естественные слова о честной борьбе и хороших традициях, о прекрасных результатах команды гостей. Сердце рвалось из груди у Эрика, он с нетерпением ждал, когда директор закончит своё выступление, и тогда маленькому кубку, который вручают победителю в индивидуальном зачёте, предстоит обрести своего нового владельца. Один парень из команды Лундсхова выиграл и диск, и ядро, но Эрик имел три победы, если считать эстафету. Тирады директора становились всё длиннее и длиннее. Но потом он все-таки поднял маленький серебряный кубок с гравировкой имен всех его предыдущих обладателей… «…и жюри, состоявшее из меня самого и старших преподавателей физкультуры наших школ, пришло к полностью единодушному решению (искусственная пауза). После прекрасного результата и на 100, и на 200 метров… (здесь восторг публики прервал директора, и сидящие рядом с Эриком начали хлопать его по спине)… Эрик Понти закончил сегодняшний день невероятно красивым заключительным этапом в эстафете. Эрик подойди, пожалуйста, и прими этот приз, который ты по-настоящему заслужил!» Когда Эрик вышел вперёд и, поклонившись, принял кубок, в глазах его снова заблестели слёзы. Второй раз за один день. А ведь он до этого ни разу не плакал в Щернсберге. Зал взорвался аплодисментами. Звучали и школьные речёвки. Эрик поднял кубок над головой и поискал глазами Силверхиелма. Он находился в конце стола второклассников. Почти рядом. Но смотрел в сторону. Вечером после отбоя в их комнате всё ещё было светло, хотя отход ко сну задержали на целый час. Эрик лежал с руками за головой и смотрел в потолок. Стоило ему чуточку скосить глаза, и он мог видеть кубок, стоящий на книжной полке. Последний рубец на груди чесался, но сама рана от окурка Мигалки почти зажила. «Ты ведь понимаешь, что это означает?» — сказал Пьер. «Не знаю, что ты имеешь в виду. Но, мне кажется, я почти счастлив сейчас. Хотя понимаю: глупо радоваться из-за какого-то бега с палочкой в руке». «И вовсе не глупо. Ты ведь понимаешь, что они не могут тронуть тебя сейчас? Ты бы видел, что происходило на зрительской трибуне! Теперь они могут напрочь забыть о своих ошпариваниях». «Об этом я даже не подумал». «А на следующей неделе четвёртый класс гимназии сдаёт выпускные экзамены. Значит, мы избавимся от них». «Тогда третий класс станет четвёртым, и всё начнётся сначала». «Не раньше следующего семестра. А сейчас у нас прекрасная весна. Слышишь птиц вдалеке? Это ведь перевозчики?» «Да, я думаю, это перевозчики». «Что ты будешь делать летом?» «Работать в порту в Стокгольме, наверное. Я знаю одного парня, который рассказывал, что летом можно получать тысячу крон в неделю. Надо только, чтобы тебе исполнилось полных шестнадцать, но мне ведь почти столько и есть». «А я поеду в Швейцарию и навещу отца. Потом в летнюю школу в Англию». «Тебе, наверное, не нужно учить английский. У тебя же „А“». «Отец считает, что язык надо совершенствовать непрестанно. Это в августе. За две недели до возвращения сюда». «Ты знаешь, сколько это стоит?» «Понятия не имею. Думаю, тысяча-другая». «Я приеду, если это будет в августе. Поучимся вместе. Деньги заработаю в порту. И еще смогу заплатить тебе за помощь по математике. Экенгрен, ты знаешь, согласился бы оплачивать частные уроки только профессионалу». «Ах, это не играет никакой роли, мы ведь друзья». «Именно потому и хочу рассчитаться с тобой. Я не раз думал об этом». «Деньги не играют никакой роли». «Не играют, если человек богат, как ты. Но я не так богат». «У нас прекрасная весна в любом случае. Слышишь, это снова перевозчики». Солнце жарко пекло в порту Стокгольма. Чтобы погрузить мешок с кофе на поддон, его брали двумя способами. Либо прямо за углы, либо с предварительным запуском четырех пальцев, так что получался аналог маленькой ручки. Рабочие перчатки не помогали, в них как следует не ухватишь. И если ты не привык к такой работе и у тебя тонкая кожа школьника, то на прямом захвате мгновенно зарабатываются мозоли, а трюки с пальцами вызывают онемение ладони и порчу ногтей. Ящики с апельсинами или яблоками обнимали, прежде чем положить их на поддон. Руки Эрика оказались для этого коротковаты, так что один угол врезался в предплечье, а другой в запястье. Но со временем мышцы становились крепче. Рабочие относились к нему дружественно, видя его старательность, нежелание отлынивать от тяжких нагрузок. Немного подшучивали над его манерой произносить звук «и», но частенько хлопали по спине с одобрением. По пятницам перед конторой выстраивалась очередь. Каждому вручали заклеенный коричневый конверт с купюрами. Стоя среди докеров, Эрик либо держал сигарету по-взрослому, между большим и указательным пальцами, либо она дымилась у него в уголке рта. Он стоял, слегка сутулясь, и чувствовал себя Марлоном Брандо из фильма «В порту». Начинали в половине седьмого утра. Он ехал, насвистывая, на велосипеде через пустынный в это время суток Вазастан до Оденгатан и далее по Валхаллавеген. За всё время он только несколько раз попал под дождь. Папаша находился в отъезде — замещал директора ресторана где-то в курортной местности. И забрал с собой младшего брата. Его отсутствие стало счастливым подарком судьбы, Эрик и надеяться на такое не мог. Вечерами он ходил в кино или просто сидел и слушал мамину музыку. Она по-прежнему, главным образом, играла Шопена. Иногда он посещал бассейн и встречался с Лоппаном. Лоппан довольно резко высмеял все технические извращения, которые Эрик приобрёл, тренируясь в коротком бассейне. Но ошибки не составляло труда постепенно исправить: ведь силы и выносливости все-таки прибавилось. Значит, он не то чтобы стоял на месте. Кое-кто из его старых товарищей по тренировкам обошёл его, но отрыв оказался незначительным. |