Книга Капер Его Величества, страница 61 – Михаил Попов

Бухта!!!

Вот слово, повергшее сознание капитана Кидда в трепет.

Он вдруг подумал, что на этом громадном острове могут иметься и другие бухты, кроме той, что ему нужна.

Капитан затравленно огляделся.

Команда продолжала веселиться.

Интересно, что же теперь делать?

И еще интереснее то, что эта естественная мысль не пришла ему в голову раньше.

Впрочем, не пришла в голову она и всем остальным. А среди них были и лорды, и министры.

Хотя что теперь об этом говорить. Надо искать выход. Главное, что понял капитан, не следует показывать своего смятения команде. Пусть думают: капитан знает что делает, что бы он при этом ни делал.

Вон, удрали же они на веслах от эскадры, и никто не посмел спросить, почему они это делают.

Канинг поинтересовался, будут ли они приставать к берегу и где именно.

– Непременно и в ближайшей удобной бухте! – громко, самым безапелляционным тоном, на какой он был способен, заявил капитан Кидд.

В момент вхождения корабля в бухту он стоял на квартердеке, внимательно всматриваясь в открывающуюся картину и тихо надеясь, что он увидит перед собой крутой лесистый спуск с белой полоской маленького водопада посередине. Почему бы Господу не пойти ему навстречу и не избавить от дальнейших странствий и поисков? Разве недостаточно он намаялся на своем веку, чтобы просить о сокращении сроков последнего путешествия?

«Господи, подари мне водопад, который подарит мне камень, который я подарю жене, которая подарит мне любовь и детей».

Эта беззвучная молитва прямо кипела у него в горле, когда «Приключение» огибало последний выступ белой мшистой скалы.

Скала осталась справа.

Открылась бухта.

Были холмы.

Были заросли.

Водопада не было.

Это мучительное ожидание в последующие два месяца.

Кидду пришлось испытать не один десяток раз.

«Приключение» кочевало из бухты в бухту, продвигаясь вдоль южной оконечности Мадагаскара в западном направлении. Поиски не приносили никаких плодов. Французская бухта как будто исчезла, «зарубцевалась» на теле острова.

Самое неприятное, что Кидд не мог с точностью утверждать, что поиски ведутся в правильном направлении. Кто знает, может быть, следовало двигаться не с востока на запад, а наоборот?

Лежа у себя в каюте, Кидд теперь не все время посвящал мистическим свиданиям с супругой, он напрягал свою память в надежде, что из ее бессмысленных глубин всплывет обломок воспоминания, который поможет восстановить картину того, прежнего визита на Мадагаскар.

Память помогать отказывалась.

Ничего удивительного. В те времена он был рабочей корабельной скотиной, его и близко не подпускали к картам, никому в голову не приходило объяснять англичанину на французском корабле, где он в тот или иной момент находится.

Да он и не стремился ничего узнать и запомнить, он плыл по волнам времени и судьбы, не думая о том, что, может быть, придется вернуться в те места, что приходится проплывать.

Команда вела себя достаточно смирно. Плавание оказалось нетяжелым, еды и воды было вдоволь. Смысл действий капитана, как ни странно, сделался всем понятен. Офицеры и матросы считали, что он ищет добычу в прибрежных водах острова. И готовы были потерпеть, когда найдет.

Исполнилась мечта команды, а не капитана.

Однажды и вдруг был замечен парус на горизонте.

Однопалубная португальская каракка, определил Канинг. Для понимающего человека это было как небесное видение. На таких судах еще сто лет назад перевозились в Европу шелка, специи и прочие восточные чудеса. На них устанавливалось какое-то количество пушек, но, в общем, говоря откровенно, это была беззубая, беззащитная добыча.

Еще через некоторое время выяснилось, что добыча эта еще и безнога.

– Видимо, поврежден руль, – сказал Канинг, облизываясь. Вслед за ним облизнулись и все стоявшие рядом. «Приключение» торопливо ставило дополнительные паруса, «Приключение» спускало на воду дополнительные весла. Бодрость и решительность руководили кораблем.

Португалец был обречен. И признал это, начав спускать шлюпки.

– Хотят уйти, – сказал Робертсон.

– И уйдут, – заметил Кидд, имея в виду скоростные качества их общего корабля.

– Это мы еще посмотрим, клянусь хвостом сатаны! – подал голос главный канонир и решительно направился на пушечную палубу.

Абордажная команда с победными воплями носилась по палубам и трюмам каракки, четыре перегруженные шлюпки, тяжело переваливаясь через небольшие волны, ползли к синеватой береговой полоске.

Уильям Мур послал им вслед пять или шесть ядер. Последнее, ко всеобщему удивлению и восторгу, попало в замыкающую шлюпку.

Великолепное зрелище – катастрофа на море. Столб воды, летающие люди и щепки.

Мур в одно мгновение сделался любимцем «Приключения», удельный смысл каждого его слова стал отныне значительно больше. И он нисколько не стеснялся показать, что знает свою новую цену.

Между тем на самом захваченном корабле поживиться было нечем.

В трюмах пахло корицей, тамильским перцем, имбирем, но в них не было ни крошки корицы, тамильского перца и имбиря.

Англичане были в ярости.

Фактически победа превратилась в поражение.

Португальцев и индусов, оставшихся на борту каракки, не поместившихся в те самые шлюпки, подвергли допросу с пристрастием. Поскольку пленные слабо владели языком пленивших, а те, в свою очередь, презирали язык тех, кого пленили, общение оказалось малосодержательным.

Кидд, никогда не бывший поклонником подобных развлечений, отправился к себе в каюту. Там он провел тоскливый час в обществе бутылки рома. И как выяснилось, бутылке этой было что ему сказать. Ее совет содержался во втором стакане и заключался он в том, что, прежде чем вешать португальцев, надо спросить у них, не знают ли они, где находится Французская бухта, или, другими словами, бухта с водопадом.

Торопливым, но не слишком уверенным шагом он вышел к грот-мачте, где и выспрашивали у пленников, что они сделали с таким количеством специй, где находится та уха, что они приготовили.

Он не успел еще ничего сказать или приказать, как к нему подлетел Уильям Мур.

– Неплохие новости, капитан.

– В чем дело?

– Эти парни (у одного, в прошлом, видимо, бородатого, португальца был поджарен фитилем подбородок, у второго торчали из-под ногтей сосновые щепки) рассказали нам по-хорошему, что удравшие на шлюпках успели захватить с собой большой денежный ящик. А в нем – все монеты за проданные специи и ткани.