Книга Дуэлянты, страница 11 – Пьер Алексис Понсон дю Террайль

– Не торопитесь. Итак, завтра утром де Вертей будет мертв.

– Замолчите, несчастная!

– Ах! – нагло продолжала Меротт. – Кому, как не вам, знать, что господин де Вертей является вашим любовником!

На этот раз цыганка повела себя слишком грубо и поставленной цели не добилась. Мадам де Лонгваль встала и с выражением высшего презрения на лице воскликнула: – Я не желаю выслушивать в собственном доме подобные оскорбления! Потрудитесь уйти, если не хотите, чтобы я приказала выставить вас за дверь.

Меротт, в свою очередь, тоже встала. Считая, что разговор еще не окончен, она сказала: – Прошу прощения, мадам, но уделите мне буквально еще минуту – чтобы потом не обижаться.

– Убирайтесь, я ничего не желаю слышать.

– А если я предложу вам спасти господину де Вертею жизнь?

– Я была бы очень рада, если бы за это взялся порядочный, благовоспитанный мужчина, – ответила мадам Лонгваль, чувствуя, как в душе возрождается надежда. – Но, насколько мне известно, в Бордо нет женщины, способной оградить этого молодого человека от гнева гнусного, взбесившегося бретера.

– Ну что же, мадам, станьте сами этой женщиной! – промолвила Меротт.

– В каком качестве? Объяснитесь, наконец! – воскликнула мадам Лонгваль.

– Послушайте, мадам, давайте откроем все наши карты. Я принадлежу к низшему сословию, к той черни, которую никто и никогда на дуэль не вызывает. Я уверена, что вы любите господина де Вертея, и убеждена, что он платит вам взаимностью.

Мадам Лонгваль хранила гробовое молчание.

– Я не могу вам всего рассказать, но в моей власти уладить конфликт и отменить неизбежную дуэль между де Маталеном и де Вертеем.

– И что я для этого должна буду сделать?

– Боже мой, да самую малость! И господину де Вертею больше не придется опасаться маркиза де Маталена.

– Прошу прощения, но Гектор де Вертей храбр, кроме того, ему нанесено оскорбление. И дуэли можно будет избежать только в том случае, если де Матален перед ним извинится.

– Маркиз не преминет принести свои извинения!

– Исчерпывающие и по всей форме?

– Исчерпывающие и по всей форме, – подтвердила старуха.

– Продолжайте, я вас слушаю.

– Ну так вот, для этого, мадам, достаточно…

Перед тем как высказать свою просьбу, мегера застыла в нерешительности. Ее предложение, надо полагать, выглядело как минимум странным.

Тем не менее она собралась с мыслями и продолжила:

– Господин де Матален тоже влюблен. Влюблен в женщину, которая полностью подчинила его своей власти. Я с ней знакома, хорошо знаю, как привлечь ее на нашу сторону, и тоже заинтересована в том, чтобы сохранить Гектору де Вертею жизнь.

– Что же для этого нужно сделать?

Меротт снова запнулась. Она только что уже солгала, но на этот раз ей было жизненно необходимо сформулировать свое предложение во всей его жестокой неприглядности.

– Ее нужно мотивировать, чтобы она проявила интерес к вашему делу… точнее, к делу господина де Вертея… она несчастна… а господин де Матален отнюдь не богат.

– Ах! Я все поняла! – промолвила мадам Лонгваль, чувствуя закипающее в душе отвращение. – Вам нужны деньги.

Физиономия Меротт приняла лицемерное выражение.

– Ну же, давайте побыстрее с этим закончим. Сколько?

– Десять тысяч франков, – без колебаний ответила старуха.

– Хорошо. Деньги немалые, но найти их можно. Единственное, если мы заключаем сделку, я хотела бы принять меры предосторожности.

– Какие?

– Я отсчитаю вам десять тысяч франков только после того, как маркиз де Матален публично принесет извинения.

– Он сделает это сегодня, в половине пятого.

– В вашем тоне я чувствую убежденность.

– Потому что совершенно в этом убеждена.

– Значит, в пять я отдам вам деньги.

– Где?

– Здесь же.

– Тогда до вечера!

– Да, и передайте господину де Маталену, что эти десять тысяч франков, не исключено, заодно спасут ему жизнь.

– Но мадам, маркиз не будет знать, что эти деньги вы дали его любовнице.

– В таком случае мне его жаль, – сухо ответила мадам де Лонгваль.

Меротт, понимая, что ей больше нечего делать в доме женщины, которая не стала торговаться по поводу выкупа за своего возлюбленного, встала и ушла.

Час спустя она уже была в небольшой гостиной де Маталена, где мы ее уже однажды встречали.

– Вы в точности выполнили все мои приказания, – сказала она маркизу. – Это радует.

– Меня к тому вынудили обстоятельства, иначе я никогда не вызвал бы Вертея на дуэль.

– Что вы имеете в виду?

– Да-да, – продолжал Матален, – я решил не совершать тех безумных поступков, которых вы от меня требуете…

– Вы меня удивляете!

– Но этому юному глупцу обязательно нужно было оказаться у меня на пути.

– Хм! – ответила Меротт. – Что-то у меня нет особого желания вам верить.

– Почему?

– Не хочешь никого вызывать на дуэль – не вызывай, это же проще простого.

– Вы думаете?

– Кроме того, – продолжала мегера, – речь не о том, чтобы понять, какими намерениями вы руководствовались, отправляясь в театр, здесь важно лишь то, чего вы хотели и что делали.

– Как бы там ни было, этого человека, к сожалению, ждет смерть.

– Нет! Он не умрет.

– Вы считаете, что он убьет меня? – спросил Матален.

Лицо Меротт расплылось в злобной ухмылке.

– Ах! Было бы весьма забавно. При подобном исходе, признаю, вы бы самым замечательным образом поспособствовали бы моим планам мести.

– Что вы имеете в виду? Объяснитесь.

– Я хочу сказать, что если бы в мои планы входило убить вас с помощью более сильного и ловкого противника, вы не преминули бы попасть в эту ловушку.

– Демон!

– Успокойтесь, – продолжала старая змея, которой очень понравилось играть со своей жертвой в подобные игры, – господин де Вертей вас тоже убивать не станет.

– В таком случае, раз уж вы ведьма – чтобы убедиться в этом, достаточно одного взгляда, – окажите любезность, скажите, чем закончится завтрашняя дуэль?

– Никакой дуэли не будет.

– Значит, де Вертей отказывается драться?

– Нет, не он, отказываетесь вы.

– Я? – изумленно воскликнул Матален.

– Да, вы!