Онлайн книга «Проклятие тамплиеров (сборник)»
|
Нарзес до такой степени уверовал в его преданность бывшему комтуру с одной стороны, и в его беспредельную тупость с другой, что разрешил покидать расположение усадьбы и бродить по городу. Таким образом слуге раба жилось много веселее, чем господину слуги. Лако начал с того, что как следует осмотрел ближайшие окрестности райского застенка. Выяснилось, что усадьба Нарзеса даже больше, чем это могло показаться вначале. Имелась в ней довольно просторная женская половина. После нескольких дней наблюдения за нею, Лако пришел к выводу, что там находится гарем. – Гарем?! – Да, мессир. – Какой тут может быть гарем? Ведь Нарзес – христианин! – Но он очень давно живет на Востоке. – Да, пожалуй, – задумчиво сказал Арман Ги, – и привычки страны стали ему близки. Причем для любвеобильного человека привычки эти весьма удобны. Лако ничего не ответил. – Но постой, тогда наш Симон… Лако молча кивнул. – Что, евнух? – Да, мессир. Симоном звали высокого грациозного персиянина, одного из тех жителей усадьбы, кому разрешалось навещать тамплиерского пленника. Крещеный иранец был весьма мягок в обхождении и красноречив. Начитан в творчестве своих соплеменных поэтов. Впрочем, разговоры на литературные темы не расцвели пышным цветом под сенью укромного павильона. Ибо Арман Ги не разбирался ни в персидской поэзии, ни в какой другой. Говорили о разных прочих предметах. Поведение персиянина всегда казалось Арману Ги немного странным. Он считал его шпионом, а оно, вон оно что – евнух! Впрочем, одно не исключает другого. – Ну, ладно, а как это меняет наше положение в этом парадизе? Лако пожал плечами. – Пока неясно. Бывший комтур завалился на свое ложе и уставился в расписной, немыслимо опостылевший ему потолок. Да, время движется, и ничего с этим не поделаешь. Что там происходит во Франции? В живых ли еще король Филипп и в силе ли его поручение? В последнее время бывший контур все реже вспоминал о своем монархе, хотя никогда не переставал в глубине души считать себя его посланцем. Итак, ожидание продолжается. Ожидание чего? Лако стал подолгу пропадать в городе, на базарах и караван-сараях, выведывать и высматривать все, что можно выведать и высмотреть, не привлекая к себе особого внимания. Он свел дружбу с несколькими погонщиками верблюдов и подробно выспросил у них все, что попадалось им на пути во время путешествия на Восток. О колодцах и самумах, о разбойниках и чудовищах. Караванщики любят поговорить и самая для них сложная проблема – найти слушателя. Лако с удовольствием подставлял свои уши потокам их бесконечных и живописных историй. Он обладал способностью легко усваивать чужие языки и уже на второй год жизни в Алеппо довольно сносно болтал и по-арабски, и по-курдски. Ему приходилось в основном довольствоваться общением с сарацинскими караванщиками. Не только франкские, но даже византийские купцы появлялись в городе довольно редко, а если и появлялись, то были плохо осведомлены о положении дел в христианском мире. И вот однажды ему повезло. Кривоногий коротышка влетел в павильон своего хозяина, когда тот беседовал с евнухом Симоном. Перо сразу понял – что-то произошло. Рабу с его слугой есть о чем поговорить. Выдержав приличествующую подобному случаю паузу, перс церемонно, раскланялся и удалился. – Итак? – сказал Арман Ги, сверля глазами своего уродца. – Жак де Молэ жив. Ломбардский купец, встреченный утром на базаре пронырливым Лако, сообщил эту новость. – А следствие до сих пор продолжается? – Да. – Муж упорный в своих намерениях, – сказал Арман Ги, имея в виду короля. – Пока он не получит деньги, не отступится. – Молодец, Лако, благодарю за службу. Надеюсь, у меня будет случай и способ тебя наградить. Слуга поклонился. – Но это еще не все, мессир. – Что же еще? – Случайно у погонщика верблюдов из каравана одного шемаханского купца я узнал, что где-то неподалеку в горах, всего в нескольких переходах находится та самая древняя крепость Рас Альхаг. Арман Ги вскочил с места. По правде сказать, ему давно уже казалось, что это наименование носит совершенно легендарный характер. Разве можно серьезную миссию основывать на предсмертном шепоте полусумасшедшего старика, имя которого так и осталось неизвестным? Может быть, он и не имел никакого отношения к Ронселену де Фо, а просто бредил. – Рас Альхаг? – Я убежден, мессир… – Лако вдруг вздрогнул, обернулся и по-звериному прислушался. – Они произносят это имя на свой манер – Раш-Ульха, но я догадался, что имеется в виду. И по описаннию сходится. У местных крестьян считается местом нечистым. Говорят, что там живут рыцари-великаны. Или раньше жили. Лако еще раз обернулся. – Что с тобой? – Мне надо идти, мессир. – Почему и куда? – Я не успею объяснить. Они что-то почувствовали. Усатый господин очень хитер. – Как я тебя увижу? – Я дам о себе знать. Может быть, скоро. Лако вскочил на ноги и почти мгновенно исчез. Арман Ги остался сидеть на ковре в прежней растерянной позе. В голове кишели самые разнообразные, тревожные, радостные и взаимоисключающие мысли. Но ему не суждено было разобраться в них. На порог павильона легла продолговатая тень. Это был Симон, на его лице застыла та самая вежливая улыбка с которой он несколько минут назад покинул своего собеседника. Не подслушивал ли? Арман Ги огляделся – нет, тут, кажется, негде скрыться. – Чем могу служить, любезный друг мой? – стараясь говорить в принятом здесь стиле, спросил тамплиер. – Служба требуется самая невеликая. – А именно? – Позовите сюда слугу вашего… не могу толком выговорить его варварское имя. Как проблескивает острие кинжала из-под распахнувшихся одежд, так проблеснула угроза сквозь вежливо произносимые персиянином слова. Это было так неожиданно, что смятение в голове и душе Армана Ги усилилось. Но одно он понял глубоким внутренним чутьем – надобно потянуть время. Пусть пока этот негодяй считает, что Лако здесь. – Совершенно не понимаю, зачем такому изысканному ценителю словесного искусства мог понадобиться мой уродец-слуга. По губам Симона зазмеилась ядовитая улыбка. – Еще раз обращаюсь к вам с нижайшей просьбой немедленно прислать ко мне вашего Лако. |