Онлайн книга «Золотые времена»
|
– Здешние мы, – угодливо улыбнувшись, откликнулся один из новоявленных. – Как все. В законе. А по расписанию наш срок намедни вышел. Вот и стараемся. – Вы друг другу кем приходитесь? – Мои мужья! – гордо сообщила женщина. – Оба? – Оба! Мои подзащитные и спутники на всю жизнь. – Сволочи они! – вновь затянули вчерашние, не желая выпускать из рук инициативы. – Гнать их в шею надо. Они – во́н когда явились, а если б были первыми, так и ракета бы осталась за ними. Ясное дело! – Резон, – согласился с бархатной нашлепкой, одобрительно кивая. – Очередность надо соблюдать. Законность – вещь святая. – Вы не слушайте их, начальник, – с необычайным жаром затараторила женщина. – Это все заговор. Паскудные интриги, козни выскочек. Заранее подстроено. Тут все – блатные. Да-да-да! И в них – ни силы, ни ума, куда им!.. Вот и пакостят. А вы им потакаете. Но я управу на вас найду, будьте спокойны! Меня весь город знает. Ведь – такая женщина!.. – Она любезно показала всем свой богатейший срам. – И вы – не очень-то! Учтите! Только в этой пакостной стране… – Попрошу без политики! Довольно! – прикрикнул с красной повязкой и беспомощно покосился на своего спутника. Тот, деликатно глядя в сторону, пытливо улыбался. – А может, и впрямь – пускай летит? От греха подальше… Ну что, возьмете ее с собой? – обратился он к вчерашним. – А как же мы? – жалобно и вразнобой ахнули оба мужа. – Мы-то – как? Но женщина их проигнорировала. Она теперь была – сплошное ожидание. И – лютая готовность угодить… – Не-а, – вяло ответили вчерашние. – Столько этого момента дожидались… Летишь наконец домой, а тут со стервой какой-то связываться… – Ах вы, негодные! Ах, мерзкие!.. – прошипела женщина, внезапно осознав, что шансов больше не осталось. – Ну, вы скоро пожалеете. Так пожалеете!.. И возвращаться станет тошно! Я всегда твердила, что только в этой задерьмованной стране… Ладно! Ясно всё. Пошли отсюда. Сами выкарабкаемся. Очень-то вы нам нужны, недоноски старые! Она повернулась, безобразно пукнула на всех и, нервно вихляя бедрами, пошла прочь от ракеты. Оба ее мужа, подмигнув друг другу, с просветленными рожами ринулись за ней. Пункт третий – Ага, – растерянно проговорил Матрай Докука, – праздник у них, домой собираются… Хлопоты перед отлетом… Ну, и где ж их дом, скажите мне на милость? Или им, чтобы покрыть пару-тройку сотен километров, даже ярдово-саженных, позарез необходим чужой звездолет?! Бред какой-то… Начальнички, благодушно улыбаясь, исключительно довольные, что все так быстро, мило утряслось – и, главное, без лишних потасовок, здесь, похоже, регулярных, – приблизились к обобранным спейсотусовщикам. – По существующим у нас порядкам, – начал с красной повязкой, – мы не обязаны отвечать на ваши вопросы. Но вы, – он выразительно глянул на голую троицу, – пожалуй, ничем уже не можете расплатиться. Поэтому – пока спрашивайте. А плату за это мы запишем в ваш будущий долг. – Какой долг? – возмутился Матрай Докука. – Я ничего не собираюсь занимать. Хватит с меня и всех старых долгов… И вообще, что эти, – он ткнул пальцем в сторону аборигенов, – намерены делать с ракетой? – Действительно! – поддакнул Пупель Еня. – Видите: задавать вопросы – все равно придется, – укоризненно отметил с красной повязкой. – И не побеседуешь ни с кем нормально… Ну так есть ли смысл усложнять и без того нелегкую судьбу?! – Нелегкую, вы правы, – согласился капитан. – Героев часто поначалу превращают в мучеников, но зато потом!.. Час справедливости пробьет! – Вот-вот! И даже по клепсидре выверять не надо, – прошептал счастливо Ривалдуй. – Пробьет – и безо всяких, точно обухом по голове! – И не минет нас чаша сия! И будет нам от этого урок! Красивый и большой!.. – как будто и не слыша, продолжал увещевать себя Матрай Докука, потому что понимал: не сможет – по большому счету – обойтись совсем уж без вопросов, любопытство подстегнет. Натура не позволит промолчать. – И вам – достанется, – пообещал он местному начальству. – Отольются кошке мышкины слезки. Ох, как отольются!.. Так что – правильно: вопросы надо задавать. Когда еще удастся?! И плевать на разные долги! Жизнь коротка – и всё вернуть определенно не успеешь… Тем более, если хочешь прожить ее так, чтоб ничего не отдавать… Вот и спрашиваю я: куда эти паршивцы собираются лететь? – Именно эти? – хмыкнул с бархатной нашлепкой. – А что, есть другие? – встрепенулся капитан. – Н-ну… смотря кого считать паршивцем. Многомерная проблема… Эти, скажем, полетят к себе домой, на родину. Их очередь подошла – вот они и старались. Приписка на полях: Теперь это стало модно. Так и норовят свалить подальше. А ведь во́н откуда всё идет!.. Бедный Бумдитцпуппер, и за что тебя ругали?! Вот парадокс: аборигенам можно, а тебе – нельзя! А это оттого, что посреди фамилии у тебя буква «ц». (См. комментарий.) – Ну, естественно. Так и должно быть. Ваша правда, – с умным видом покивал Матрай Докука. – Но я же ни-че-го-шеньки не понимаю! – взмолился Пупель Еня. Начальнички многозначительно переглянулись меж собой, как бы молча советуясь, пускаться ли им в долгие и, вероятно, путаные объяснения или отчаянной просьбой обобранного можно вовсе пренебречь. – Ну, хорошо, – наконец сказал с красной повязкой, – я попробую растолковать. Да вы не стойте – вы садитесь! У меня демократия – всегда сидят… К душевности располагает. Время еще есть. Порыскав немного глазами, он сам уселся на низенький удобный ящик, потом полез в карман и извлек оттуда роскошный золотой портсигар. Не торопясь, раскрыл его, широким жестом протягивая космонавтам, однако, к огорченью своему, вдруг обнаружил, что портсигар совершенно пуст. – О!.. – несколько сконфуженно пробормотал начальник и с треском захлопнул тяжелую крышку. – Это мой денщик, я думаю, наворовал. Имеет склонность – воспитание такое! – пояснил он, как бы извиняясь. – Ничего. Приеду – пристрелю. И вот тогда Матрай Докука решился на чудно́й, великодушнейший поступок. – Вам – сигаретку? – неожиданно спросил он очень деловито. – Нате! Он разжал кулак и протянул начальнику сигарету, которую долго мял и мусолил, храня про черный день. – Последняя! От сердца оторвал, – не преминул ввернуть, сверкнувши бешено глазами, Пупель Еня. – Не возьму, – неподкупно качнул головой с красной повязкой. – Обижаешь, – сказал капитан. – Я, может, нарочно для вас хранил. – Но? – поразился начальник. – Вообще-то, если вам не хочется всю, – внезапно встрял в разговор Ривалдуй, – то можно и по-братски: затяжку – вы, затяжку – я… |