Онлайн книга «Золотые времена»
|
– Да вы что? – растерялся капитан. – Вы серьезно? Я не справлюсь один. – Ты, кэп, говори, – успокоил его Ривалдуй, – а мы поддакивать будем. – Но это предательство! – Кэп, мы не предатели, – звенящим голосом и со скорбной миной на лице признался Пупель Еня. – Просто мы поняли, что это дело – не для нас. Всю жизнь мечтали, надеялись, а теперь вот, когда встали перед фактом… Зря надеялись. Заряд не тот. – Ну-ну. Поздно сообразили, – пробурчал Матрай Докука. – Кончились каникулы. Эти орлы уже здесь! Пункт шестой Аборигены, замерев невдалеке, молчали и лишь шумно переводили дух. Потом разом выстроились, точно выставили футбольную стенку, и глупо и просветленно заулыбались. Матрай Докука, нахохлившись, незаметно ткнул своих спутников в бока. И тотчас все трое заулыбались в ответ, однако вышло это как-то нарочито и даже странно, будто некто разом приложил к их лицам маски с растянутым до ушей ртами, из уголков которых вызывающе торчали дымящиеся окурки. Так они на сколько-то времени и застыли друг против друга: туземцы – сбившись в плотную шеренгу, а космонавты – верхом на ящиках. И никто не отваживался первым сделать хоть одно движение… Только на лицах у всех продолжали блудливо играть восторженно-приторные улыбки. Да бегающие глазки смотрели с опаской и подозрением. Наконец сигарета у Ривалдуя почти совсем догорела и обожгла ему губу. Он подавился, тихо взвыл и выплюнул чинарик. Аборигены вздрогнули и заулыбались еще шире. Бравых спейсотусовщиков от такой накладки прошиб холодный пот. – Н-ну, – не выдержал Пупель Еня, на всякий случай кося рот и стараясь, чтобы губы почти не шевелились, – так мы и будем сидеть? – Посидим, – кислым голосом отозвался капитан, кося рот в другую сторону. – Чего мы ждем? – Подождем… Пусть они чего-нибудь скажут. Но туземцы, радостно осклабясь и закатив глаза, казалось, не вменяли. – Черт знает что, – прошипел тихонько Ривалдуй, – я ногу отсидел. – Попрыгай, если хочешь, – еще тише прошипел в ответ Матрай Докука. Ривалдуй крепко зажмурился, собрался с духом и – слез с ящика. Аборигены робко отшатнулись. – Боятся, – с нотками ревнивой радости констатировал капитан. Аборигены сбились в кучу, один из них, тревожно зыркая в сторону космонавтов, что-то пролопотал на ухо своему соседу – тот согласно кивнул, и трое пришельцев опять, как и в самом начале, умильно уставились перед собой. – А у них палки с крючками, – сказал Ривалдуй. – Ну и что? – спросил Пупель Еня. – Так, ничего. – Много ты знаешь! – А все равно – не люблю я так. Не люблю, когда на меня глаза пялят. – Вот и ты тоже пяль! – А я что, по-твоему, делаю? – Слушай, кэп, ну, скажи им хоть что-нибудь, – взмолился Пупель Еня. – Я с ума сойду от этой… неопределенности. Да-да! Матрай Докука счел за лучшее промолчать и лишь сосредоточенно начал взбивать густые бакенбарды. – Так ведь они уйдут, – предупредил Пупель Еня. – Постоят-постоят – и уйдут. Чего им тут время терять? А потом будут всем говорить, что мы какие-то придурки. Двух слов связать не можем. – Я им покажу придурков! – оскорбился капитан. – Тогда скажи что-нибудь. Матрай Докука принялся с отсутствующим видом смотреть на облака. – А они на разбойников похожи, – вдруг задумчиво заключил Ривалдуй. – И глаза у них бегают, и одежда рваная. В натуре – колдыри! С детства запуганные головорезы. Небось, удрали… – Ну, ты уж скажешь! – усмехнулся Пупель Еня, поправляя на носу очки. – Удрали!.. Впрочем… Мир чужой, непредсказуемый! Тяжелая у них, как видно, жизнь. Борьба видов… Мичуринский отбор… Жаль их. Жаль! И эти, вовремя произнесенные слова решили дело. – Да, мой милый, – воодушевился капитан, – ты совершенно прав. Мы – гуманисты. И потому наш долг: сделать так, чтоб всем им стало несравненно лучше, чтоб они догнали нас и даже перегнали – хоть по всем статьям! Нам ведь не жалко. Пусть!.. Пускай Земля потом с ними возится. Подарочек ей в душу!.. – Так-так-так… Ты все же будешь говорить, кэп? – осведомился Пупель Еня. – Да! Теперь-то я им всё скажу! Он резво вскочил на ноги, лихо притопнул, словно проверяя прочность ящика, выпрямился во весь свой маленький рост, даже на цыпочки привстал и величественно простер правую руку перед собой, левой одновременно отирая пот со лба. Аборигены пугливо съежились и со всей очевидностью изготовились бежать. – Собратья, верные соратники по интеллекту! – набрав в легкие как можно больше воздуха, грянул капитан. – Братишечки, братва… – упавшим голосом повторил он и закашлялся. Но тотчас рука его завибрировала с непостижимой быстротой, а волосы на парике от страсти, охватившей капитана, встали дыбом: – Наконец-то! Все-таки – свершилось! Великий миг настал! Привет вам от нас! Привет вам от всех! Соединяйтесь, радуйтесь, живите! Мы рады видеть вас! А вы? – Он перевел немного дух и снова взвыл: – Мы прилетели к вам с Лигера-Столбового, вон откуда! – Он авторитетно ткнул пальцем в небо. – Разум ищем! Братский! Мы не привередливы – нам хоть какой… И вот вы – здесь! И вот мы – тут! Ура нам всем! Чем занимаетесь? Счастливы ли вы? Какие ваши идеалы? Каковы успехи? Мы должны знать всё. Доверие, доверие и еще раз доверие. Разбойничать не будем. Ну, так что же? Он умолк, довольный своей речью, и выжидательно посмотрел на аборигенов. – Во, силен старик! – с восхищением пробормотал Ривалдуй. – Эк его прорвало!.. Король переговоров! Цицерон вселенский! А еще сопротивлялся… Один из туземцев, чуть посовещавшись с коллегами, выступил вперед и внятно произнес: – Учевто адгот. Укчур итолозоп! Космонавты замерли, ожидая, что тот скажет дальше, но туземец умолк, томно склонил голову набок и, шаркнув ножкой, отступил к своим товарищам. Тогда капитан распорядился: – Ривалдуй! Заводи лингвоперчик! Живо! Маэстров надобно понять! – Давай-давай, – счастливо засмеялся Пупель Еня. Ривалдуй опрометью кинулся к стоявшему поблизости особо красочному ящику, на стенках которого по синему фону огненными буквами было намалевано: «Лингвистическая Первочитающая Каламбурация. Не подпущать!», выгреб из него некое никелированное диво с медной пастью чеканного динамика, крутанул подряд все ручки, надавил подряд все кнопки и, поплевав три раза через левое плечо, шепнул: |