Книга Правило правой руки (сборник), страница 32 – Сергей Булыга

И можете смеяться, ваша милость, но там опять стоит наш генерал, ещё один, третий, глаза у него так и горят от гнева, а в руке он держит револьвер. Этот револьвер ни с каким другим не спутаешь, у него девятизарядный барабан, под заказ, именная работа – и он его наставил прямо на меня! Я помню, он любил шутить, что семи зарядов ему может не хватить, так что ещё два запасных – это как раз то, что надо. И вот, я думаю, сейчас все эти девять пуль он влепит мне в живот, это же сколько свинца, какая тяжесть! А он, вижу, на меня уже не смотрит, а смотрит мне через плечо, а там полунакрытый стол, жена же стала его снова накрывать…

И этот, уже третий генерал, усмехаясь, спрашивает:

– Кого-то ждёте?

– Вас, ваше высокопревосходительство, – отвечаю я. – А кого же ещё? Я как чуял! Да и жена с утра всё время говорит: к нам в гости кто-то будет, обязательно, и очень важный, надо приготовиться. Вот мы и начали готовиться.

А он улыбается, свободной рукой берётся за ручку двери и начинает её на себя затворять…

А после вдруг как растворит! Настежь! И так бы и расплющил того, первого (или второго?) за дверью, если бы он оттуда вовремя не выскочил! А так он выскочил – и тоже наставил револьвер, тоже девятизарядный! Вот так они стоят, держат один другого на прицеле и молчат. Потом тот, что стоял на пороге, то есть как бы третий, говорит:

– Я тебя где-то встречал, приятель.

– И я тебя тоже, – отвечает второй.

Я не удержался, оглянулся себе за спину и вижу: из-под занавески торчит генеральский сапог. Второй тоже оглянулся, увидел это и молчит, только вот так рот приоткрыл. А третий, от порога, говорит с усмешкой:

– А это ещё кто у вас такой лежит? Откуда взялся?

Я говорю:

– Не знаю. Сам в первый раз вижу. Может, подбросил кто-то. Глупо пошутил!

Тогда этот третий наставил свой револьвер на жену и ещё щёлкнул курком, когда его взводил. Жена завизжала – очень громко.

– Молчи, женщина! – велел второй.

Жена сразу замолчала. А эти двое переглянулись между собой, но ничего не сказали, а вместе пошли к занавеске. И я тоже туда пошёл. Один из них отбросил занавеску, а второй велел тащить.

Я вытащил генерала. Вид у него, к моему удивлению, был уже не такой страшный, как вначале. И пены на губах уже не было, а вот глаза обратно не вкатились, а так и остались одними белками. Один из новых генералов (а как их ещё назвать?!) перевернул его на бок, осмотрел рану и сказал:

– Как кабана закололи.

– Революционный долг, – сказал я.

Дурень, сердито сказала жена.

– Это верно! – сказал один из генералов и ещё прибавил: – Женщины – это наша сила и наш ум.

После чего положил генерала опять на спину, подумал, глядя на него, а после наклонился и приложил ухо к его груди. И замер. И не поднимался, а слушал!

– Ну, что? – спросил второй.

– Бьётся, – ответил первый. – Что делать?

И, выпрямившись, стал смотреть на нас.

Второй нахмурился, долго молчал, а после очень нехотя сказал:

– Есть одно средство. Надёжное!

После полез под патронную ленту и вытащил из-под неё коротенький деревянный колышек – примерно такой же, какие ставят при офицерских палатках на растяжки.

– Что это? – спросил я.

– Это осина, – сказал он. – На могиле срублено, змеиным салом смазано, в церковь тайком ношено. Должен пробить! – И спросил: – У тебя есть молоток? Неси скорей!

Я быстро встал и принёс молоток. Тогда один из них приставил этот осиновый колышек генералу прямо к груди, к сердцу, а второй взял молоток и осторожно тюкнул по колышку. Генерал даже не дёрнулся. Тогда этот тюкнул посильней. После уже ударил. После ударил ещё крепче! И генерал вдруг как охнет! Как вскинет руки! Как дрыгнет ногами! Первый, который держал колышек, начал кричать:

– Бей! Бей! Скорее!

Второй стал бить наотмашь! А генерал стал дрыгаться ещё сильней! А вот уже стал хыкать! Плеваться! Слюна была кровавая! Эти отскочили от него! А он схватился руками за грудь и так и замер. Мы тоже с места не трогались. Ноги как свинцом налило. А генерал ещё немного полежал и вдруг начал хлопать глазами. А после повернулся на бок, упёрся руками в пол и сел. И посмотрел на своих двойников. А потом на меня. Глаза у него были мутные, но всё равно весёлые! И он сказал:

– Чертовски крепкий у тебя самогон, Второй Номер. Прямо с ног сбил. Как пулемётом выкосил! Ну да ты и есть пулемётчик, очень ловкий, зря ты тогда дезертировал. Сейчас бы дослужился до полковника.

И засмеялся. А мы все молчали. Вот как он тогда ожил, ваша честь! И это видел не один я, а и те двое, и моя жена, и они могли бы…

Что, ваша честь? Ваш фельдшер говорит, что это никакое не колдовство, а обычный принудительный массаж сердечной мышцы? Всё может быть, не стану спорить со специалистами. А генерал, всё ещё сидя на полу, обнял себя руками за голову, а после начал стряхивать с себя, с груди, с пулемётных лент, невидимую пыль. И вдруг заметил кровь у себя на руках!

– Красавица, – сказал он, обращаясь к моей жене, – мне нужно отмыть это. Не могу же я с такими страшными руками садиться за стол. А вы садитесь, садитесь, – сказал он уже нам. – Сейчас и я к вам подсяду.

Мы сели. А он, без посторонней помощи, упираясь руками в пол, встал, прошёл следом за моей женой за печь, и нам стало слышно, как она там лила воду в таз, как генерал пофыркивал, а потом, я это уже видел краем глаза, утирался нашим домашним полотенцем. Про полотенце прошу, ваша честь, обязательно запомнить!

Так вот, он там, за печкой прихорашивался, а мы сидели за столом как на угольях! Ничего не говорили! Я только достал ещё стаканчиков и вытер свой солдатский нож, чтобы им можно было пользоваться для нарезания хлеба. Что один из псевдо генералов и осуществил.

Да, кстати. К тому времени я уже ничуть не сомневался, что они оба поддельные, неизвестно откуда взявшиеся, а этот, в крови – настоящий.

И вот он вернулся к нам, сел за стол, осмотрел его и сказал:

– Как жаль, Второй Номер, что у тебя на столе нет шампанского, а в углу накрученного граммофона. Твоей женщине опять придётся постоять. Негоже ей участвовать в пьянке. Ну да ничего страшного! Всё ещё впереди! Она ещё наслушается граммофонов и напьётся шампанского. Вот за это и выпьем, друзья!

И мы выпили. После он первым поставил стаканчик, посмотрел на моих гостей (а своих двойников) и, усмехнувшись, сказал им:

– А я вас где-то уже видел. Тебя. И тебя!

Они ничего на это не ответили. Но и глаз не отвели. Какие наглецы, подумал я. А генерал продолжил:

– Я знаю, зачем вы сюда пришли. Убить меня. Но ничего у вас не получилось. А вы разве сразу об этом не знали? Ведь сколько раз было про это везде говорено и писано: меня убить нельзя! А вы всё никак не унимаетесь. Нельзя меня убить! Поэтому я и хожу безоружным и никого не боюсь. Меня нож не берёт, правда, Второй Номер?!