Онлайн книга «Надежда»
И в этот момент распахнулась дверь напротив и появилась Инесса Владимировна в своем неизменном виде: широко улыбающаяся, с бигуди надо лбом и мусорным ведром в руке. Не знаю почему, но на этот раз я ей искренне обрадовалась, словно встретила старую подругу после долгой разлуки. – Здравствуйте, Инесса Владимировна! – Павлиночка, добрый день! Я все знаю о вас. Бедная вы, бедная! И кто бы мог подумать, что у нас в городе такое творится? Да еще кто всем этим заправлял! Сама милиция! Ужас какой-то! – Инесса Владимировна сделала большие глаза и покачала головой. Ее густо накрашенные черные брови поползли на лоб. – И как после этого обращаться в милицию за помощью? Я, конечно же, не могу сказать ничего плохого про таких порядочных людей, как Вася и Юра. Кстати, я спросила Юру, куда он мчится, а он поцеловал меня в щеку и ничего не ответил. – Когда он… умчался? – спросила я, чувствуя, как по спине пробежал неприятный холодок. – А вы не в курсе? Ничего не знаете? Мне удалось мужественно выдержать мхатовскую паузу. – Вчера вечером собралась я вынести мусор, – начала Инесса Владимировна вполголоса и подошла ко мне ближе. – Я, знаете ли, очень не люблю оставлять мусор на ночь в доме. И хотя, я слышала, нельзя выносить его после захода солнца, но вонь в квартире, тараканы и все такое… Так вот, взяла я, значит, ведро и выхожу на площадку. И вижу Юру. Он стоял у своей двери и запирал ее. А рядом с ним – большая дорожная сумка. – Сумка? – переспросила я дрожащим голосом. – Представьте себе! Большая такая сумка, черная с красным, сверху молния, а сбоку – карманчик. Знаете, Павлинка, у меня очень хорошая зрительная память, да и вообще я на память не жалуюсь… – И что? Что было дальше? – нервничая, поторопила я соседку. – Ну, я, как полагается, сказала ему: «Добрый вечер, Юрочка», а он поздоровался и берет в руки сумку. Я посмотрела на него, а он какой-то весь… не такой, как всегда. – А какой? – Невеселый. Видимо, чем-то очень расстроен. Знаете, Павлинка, я его ни разу таким не видела. Сначала я подумала, что это все последствия его нервной работы. К тому же мы все так переживали, когда вы исчезли. – А Юра? Он переживал? – Еще как! На нем лица не было! Ходил, как тень. И нервный такой был, измученный. Оно и понятно. Наверное, переживал сильно, плохо питался, по ночам работал. А плохое питание и недосыпание, как принято считать, обычно приводят к нервному стрессу и даже депрессии… – Вы его спросили о чем-то? – Ну что вы! Это было бы очень нетактично с моей стороны. Я его поздравила с тем, что он сумел вас найти и освободить. Бедное дитя! Страшно даже подумать, что могло бы случиться с вами, не успей он вовремя… – А потом? Что было потом? – перебила я ее, забыв о правилах приличия. – Он сказал вам, куда идет? – Потом я спросила, надолго ли он уезжает. Не могла же я спросить прямо: «Куда вы едете, Юра?» Он посмотрел на меня так грустно, что я никогда не забуду этот взгляд, потом подошел ко мне и сказал одно-единственное слово… Вы знаете, бывает, обронит человек одну фразу – и не надо произносить тирады… – Какое? Какое слово? – Я схватила Инессу Владимировну за руку и стала ее трясти. – Навсегда. Он сказал именно это слово – навсегда. Да! Так и было! – И все? – спросила я, чувствуя, как перед глазами все поплыло, а внутри что-то оборвалось. – Почему все? Я же не закончила. Потом он поцеловал меня в щеку и сказал: «Вы самая лучшая соседка, Инесса Владимировна!» Хотите – верьте, Павлиночка, хотите – нет, но именно так он и сказал. – А потом? – глухо спросила я. – Потом он схватил сумку и быстро побежал вниз. Я крикнула ему вдогонку: «Как чувствует себя Павлинка?», он мне ответил: «С ней все нормально». – И все? – Нет. Это еще не все! – Инесса Владимировна подняла указательный палец и задрала нос вверх. – Не все? – Он на миг остановился и помахал мне рукой. Вот так! – Она подняла руку и продемонстрировала прощальный жест. – Теперь все! – Значит, его нет дома, – произнесла я задумчиво. Наверное, в этот момент я выглядела ужасно глупо. – Конечно же нет! Простите, а он с вами… Он заезжал попрощаться? Я отрицательно помотала головой. – Значит, его послали на важное задание! – С большой сумкой? Навсегда? – с иронией сказала я и добавила: – Спасибо вам, Инесса Владимировна, за интересный рассказ. Мне пора. Я пойду. – Я ничего не понимаю! – Женщина развела руки в стороны. – Я тоже, – буркнула я и, забыв попрощаться, потащилась вниз, ступенька за ступенькой, оставив Инессу Владимировну в полном недоумении. Я добиралась домой в состоянии исступления. Переступив порог нашей квартиры, я бросилась на диван и, перестав себя контролировать, горько, безутешно зарыдала. – Что случилось?! – Мама кинулась ко мне, но душевная боль разрывала меня изнутри, и я не могла ничего сказать, лишь судорожно сжала подушку и уткнулась в нее лицом, заглушая рыдания. Когда поток слез иссяк, я оторвала мокрое от слез лицо от спасительной подушки и с болью в сердце выдавила: – Он уехал. Он бросил меня. – Этого не может быть! Просто не может быть! – сказала мама, вытирая следы слез с моего лица. – Это неправда. После сильного потрясения я будто отупела. Упавшим, тусклым голосом я передала маме разговор с Инессой Владимировной. – Чтобы человек сделал такой решительный шаг, должна быть какая-то веская причина, – сказала мама. – Я знаю одно: он трус. Даже если он разлюбил меня или встретил другую, то должен был объясниться, а не убегать из дома тайком. Значит, я ошиблась в нем. Он просто поступил не по-мужски и даже не по-человечески. – Я не верю, что Юра нашел другую, что струсил, что сбежал. Я просто в это не верю! – стояла на своем мама. – Здесь что-то не так. – Придется поверить. – Я горько усмехнулась. – Мне кажется, что тебе надо позвонить его матери. Может, она заболела и Юра временно переехал к ней. – Временно навсегда? Не тешь себя, мама, и меня надеждой. Ксения Ивановна живет недалеко от него, в соседнем квартале. – Возьми телефон и позвони ей, – настаивала мама. – Может, тогда мы расставим все точки над «і». – У меня нет номера ее телефона, – отрешенно произнесла я, вспомнив, что действительно до сих пор в моем телефоне не было ее номера. – Тогда поезжай к ней! Хочешь, мы поедем вдвоем и все узнаем? – Не хочу. Я никуда не поеду. Мамочка, подумай сама, если бы Юра хотел мне что-то сказать, объяснить, попрощаться, он бы сам приехал сюда. Но он почему-то уехал, ничего не объяснив. Это называется «уйти по-английски»? |