Онлайн книга «Бог пятничного вечера»
|
– Это понимать как «да»? – Да, мэм. – Вы носите электронный браслет? Я поднял и вытянул ногу так, чтобы она его видела. Дамочка взяла со стола соединенный с компьютером ручной сканер, напоминающий прибор, которым пользуются на кассе в бакалейных магазинах, и поднесла к браслету. На экране перед ней возникла моя тюремная фотография, сделанная накануне освобождения. – Полное имя? – сказала она, не глядя. – Мэтью Тейт Райзин. Она сняла очки и уставилась на меня. – Сынок, я здесь не для того, чтобы твои шуточки слушать. Либо говори, либо… – Она ткнула пальцем за спину – там, возле кофейника, столпились несколько полицейских. – Либо разговаривать будешь с ними. Я повторил. Громко и ясно. – Дата рождения? – 11—3—1981. – Водительские права или удостоверение личности? – Ни того ни другого. – Карточка социального страхования? Карточка у меня была, ее вернули мне вместе с другими документами, когда выпускали из тюрьмы. – Информация о работодателе? – Я не работаю. – Безработный? – спросила она, не поднимая головы. Неужели не понятно? Впрочем, вступать в объяснения не стоило. – Да. – Особые приметы? Татуировки? – Нет. Пальцы у нее мелькали быстрее, чем крылья у колибри. – Шрамы? Шрамов у меня было два. Один, длиной около четырех дюймов, возле пупка, а другой, около шести, над правым бедром. – Да. – Они в интимных местах? – Нет, могу показать. Я приподнял рубашку, и она, взяв подключенную к компьютеру камеру, сделала по несколько снимков каждого. – При каких обстоятельствах вы их получили? Ответил я не сразу. Знал, что проигрываю этот словесный поединок, но все в комнате смотрели на меня, и она могла бы сделать то же самое. Дамочка на меня не смотрела, но нетерпеливо постукивала по клавиатуре. Потом все же соизволила метнуть взгляд и тут же снова уставилась на экран. – Заключенный в тюрьме ударил меня ножом. Она снова замялась. – У вас есть паспорт? – Был, но я не видел его тринадцать лет. – Я пожал плечами. – Он, наверно, уже просрочен. Дамочка посмотрела на меня поверх очков. – Будете умничать, останетесь на ночь здесь. – Она нацелила на меня ручку. – Понятно? – У меня и в мыслях ничего такого… – Номер вашего телефона? Я повернулся к Вуду, и он продиктовал ей номер. – Он остановился в доме твоего отца? – обратилась она к Вуду. – Да, Бетти. – Ваш рост… – Бетти наклонилась, притворившись, что читает мое имя с экрана. – Мэтью? Как меня зовут, она, конечно, знала. – Шесть футов и четыре с половиной дюйма. – Здесь сказано, шесть футов и пять дюймов. – Пусть так. – Я же вам сказала, со мной не умничать. Я промолчал. Один из полицейских вошел в комнату со стаканчиком кофе в руке и, остановившись за спиной у Бетти, пристально посмотрел на меня. – Подтвердите номер карточки социального страхования. Карточку я ей только что передал и думал, что с этим мы закончили, но решил не спорить и воздержаться от сарказма. – Будете ли находиться где-то еще, кроме дома Вуда? – Нет. – Если вы намерены находиться где-то еще, кроме указанного дома, на протяжении более семи дней, то должны известить нашу службу или поставить в известность любой другой правоохранительный орган в том районе, где будете находиться. Вам понятно? – Да. – У вас есть транспортное средство? Будете ли вы пользоваться таковым? – На данный момент у меня нет транспортного средства, как нет и планов таковым обзаводиться. – Бетти, я дам ему попользоваться моим старым мотоциклом. А регистрацию принесу попозже. Она пощелкала клавишами, взглянула недоверчиво на Вуда, потом на меня, после чего вернулась к экрану и просканировала информацию. – 2005-й? – На Вуда Бетти не смотрела. – Да. – Оранжевый? – Ага. – 125 кубиков? – Да. – Страховка есть? Вуд подал карточку. Она взяла ее и, не глядя на меня, сказала: – У вас, надо полагать, страховки нет. – Пока нет. Бетти вернула Вуду карточку, постучала карандашом по зубам и, открыв штемпельную подушечку, поставила ее рядом с толстым листом бумаги с десятью большими клетками, затем она встала, взяла мою руку, прокатала большой палец чернильным валиком и прижала к листу в первой клетке. После этого женщина повторила процедуру еще девять раз с остальными пальцами. Вуд молча наблюдал за тем, как его знакомая исполняет свою работу. Закончив с отпечатками, Бетти дала мне бутылочку «Уиндекса» и бумажное полотенце и вернулась за стол, из ящика которого достала пару хирургических перчаток. Вуд фыркнул. – Станьте здесь, откройте шире. Мне нужен мазок изо рта. Я повиновался, но ее что-то не устроило. – Откройте шире, – повторила она во всеуслышание. Я открыл. Она сунула мне в рот два пальца, провела по небу ватным тампоном, который положила потом в пакетик с застежкой, и взяла ножницы. – Мне нужен образец ваших волос. Наклонитесь. Я наклонился, и она чикнула ножницами, подставив под срезанную прядку другой пакет. Запечатав и его, Бетти села за компьютер, сняла очки и сложила перед собой руки. – Слушайте внимательно, потому что повторять я не намерена. Я наклонился вперед, демонстрируя полную готовность уделить ей все свое внимание. Словно по некоему сигналу, стоявший за спиной Бетти полицейский поставил на стол пустую чашку и сунул пальцы за форменный ремень. – Вам не разрешается жить или работать ближе чем в двух тысячах футов от школы, детского сада, кинотеатра или любого другого места, где часто бывают дети до восемнадцати лет, – заговорила она сквозь зубы. – Нарушите любое из этих условий, и окружной прокурор вернет вас за решетку. Срок заключения в таких случаях обычно удваивается. Зная расположение дома, о котором идет речь, сомневаюсь, что такое возможно, но мы обязательно проведем все замеры сегодня же, уж будьте уверены. Если требования нарушаются, вы будете уведомлены об этом, и тогда вам придется незамедлительно подыскать другое жилье. |