Онлайн книга «Фиалки на десерт»
|
– Да какая разница – узнаешь, не узнаешь… – Отвернулась к окну. Слезы потекли по щекам и подбородку. Хлюпала носом, всхлипывала, жалела себя. Дима дотронулся до ее ладони. Она остановила его: – Не надо, Дим! Вряд ли сейчас меня можно утешить. Оставшийся путь ехали молча, и Леля была ему благодарна за это. Он проводил ее до подъезда, и она вспомнила про деньги. Замешкалась и смутилась, доставая из сумки кошелек. Дима внимательно посмотрел на нее. – Что ты, Лариса? Зачем – и вот так? Покраснев, она пожала плечом: – Извини, если обидела. Дима ничего не ответил и приоткрыл дверь подъезда. – Может, помощь какая-то? А, Лариса? Ты не смущайся! Скажи. – Нет, Дим! Спасибо! Я как-нибудь сама. Так будет привычней. Спасибо, что довез и поддержал. – Махнула рукой и зашла в свой подъезд. Коньсержка окинула ее внимательным взглядом. – Уже вернулись, Лариса Александровна? А почему же одна? Без Виктора Сергеевича? Лариса не ответила и зашла в лифт. Подумала: «Совсем я… того! Бабке не ответила – откровенное хамство. А с другой стороны – да пойдите вы все!» Открыла дверь в квартиру, и на нее дохнуло знакомым теплом. Она прислонилась к косяку и прикрыла глаза: «Господи! Неужели я дома?» Сбросила куртку, скинула ботинки – все на пол, черт с ним со всем. Поставила чайник – нестерпимо хотелось пить. Глянула в холодильник – ни лимона, ни молока. Мышь повесилась, ну и ладно. «Есть я вообще не хочу, а захочу – закажу доставку». Выпила пустого чаю и рухнула в постель. Блаженно закрыла глаза – и все, все… «Как же хорошо дома, – подумала она. – И как я устала от всех этих самолетов, гостиниц и чужих городов! Спать, спать. Спать. Отлежаться, отболеться в полную силу. Позволить себе наконец расслабиться. Не думать ни о ком и ни о чем!» Ну и конечно, сразу уснула. Проснулась поздно, к полудню. Почувствовала, что хочется есть. В дверь раздался звонок. Леля чертыхнулась. «Кого это черт принес? Я никого не жду. И меня никто не ждет», – горько усмехнулась она. Накинула халат и подошла к двери. – Кто? – Это я, Лариса! – ответил мужской голос. Дима – узнала она. Спрашивается, какого черта? Но дверь открыла. Неудобно все-таки… На пороге стоял Дима, увешанный пакетами из супермаркета. – Зачем это ты? – смутилась и нахмурилась Леля. – Я не просила! Он пожал плечами. – А это не надо просить. Ты больна. Я всего лишь принес лекарства. Ну и поесть – что тут такого? Обычная человеческая помощь. – Было видно, что он тоже смущен и растерян. – Ну проходи, – вздохнула она и подумала: «Опять он меня видит в черт-те каком виде. Просто Баба-яга, не иначе. – И тут же решила: – А наплевать». На кухне Дима выкладывал на стол продукты и лекарства. Давал указания: – Эти, желтые, выпьешь сейчас. А вот эти – через два часа! Поняла? Леля смотрела на него молча, с большим, надо сказать, удивлением. Так, пожалуй, о ней заботился только дед. Но когда это было? В другой жизни, вот когда. А в этой… В этой никому до нее не было дела. Чистая правда – совсем никому. – А сейчас я сварю тебе бульон, – объявил он, доставая из пакета цыпленка. – Помнишь, так говорил дед Семен: бульон – первое дело! – Помню, – тихо сказала она. – Я вообще помню все, что он говорил. – Вот и правильно. Мудрейший был человек! Учиться меня заставил. Говорил: что, будешь всю жизнь баранку крутить? Леля вскинула брови. – Так ты учился? И на кого, позволь спросить, выучился? – Да так, ерунда, – покраснел он, понимая, что миф о таксисте разваливается. – На повара, – коротко бросил он и повторил: – Так, ерунда. Ничего особенного. – Ну молодец! – ответила Леля и подумала: «Конечно, простой повар! Вот и таксует – подрабатывает, наверное! Только откуда такая машина? Странно все как-то. И одет! Слава богу, в тряпках и ценах я понимаю. Ладно, какая мне разница, где он и что». Достала кастрюлю. – Плиз! Для бульона. Дима принялся стругать морковь, а ее отправил в постель. Леля лежала в спальне и чувствовала, как по квартире пошел запах куриного супа. Она сглотнула слюну и снова уснула. А когда проснулась и вышла на кухню, там был накрыт стол. Все разложено, порезано – красиво и аккуратно. Сразу видно – человек имеет отношение к еде и продуктам. Сели обедать, все было вкусно, просто невыносимо вкусно – и прозрачный, янтарный бульон, и аккуратные, крошечные сухарики с сыром, и сочная отбивная с картошкой. И даже салат – казалось бы, банальные помидоры и лук! – А это кисель! – кивнул он на высокий графин. – Кисель, знаешь ли, тоже лекарство! Ты уж прости, похозяйничал тут! Не хотелось тебя будить! Ты… так сладко спала. Леля смутилась. – Да? Вот интересно! А как ты об этом узнал? – Да ты храпела! – рассмеялся он. – Просто на всю квартиру храпела! – Правда? – покраснела она. Он мотнул головой. – Нет, конечно. Так, похрапывала слегка! Понятное дело – насморк! И очень даже симпатично похрапывала – уж ты мне поверь! Она засмеялась. И в эту минуту им стало как-то… легко. – Ну вот! – улыбнулась она. – Теперь ты знаешь интимные подробности моей жизни. Например, что я храплю! Он посмотрел на нее очень внимательно. – Не все, Леля! Далеко не все! Это и плохо, и хорошо. Почему плохо – ты понимаешь. А почему хорошо… Будут темы для разговоров. Она съела почти все, что было предложено, и вдруг стала рассказывать ему про свою жизнь. Он внимательно слушал, вопросов не задавал. Оказалось, что он знал про ее фабрику. – Откуда? – удивилась она. – Да прочитал твое интервью в каком-то журнале – не помню! В разделе «Успешные женщины». Знал про дочь и про мужа. Ну, совсем коротко, пунктиром: брак – один, муж все тот же, есть дочь. Она удивилась, но продолжала говорить – рассказала про Виктора и про бывшую подругу. Рассказала, как ее обидела Катька. Рассказала, как обманул М. А он все внимательно слушал. Наконец она закончила и вздохнула: – Ты извини! Пойду полежу, очень устала. Он кивнул. – Конечно! Ты не возражаешь, если я здесь приберусь, а потом уйду? Просто захлопну за собой дверь. А ты отдыхай! Ты уснешь – столько съела! – И он улыбнулся. А она снова смутилась. |