Онлайн книга «Ограниченный контингент. Рожденные в СССР»
|
* * * В отделе Витёк, как ни в чём не бывало, уселся на край стола Олега. – Ладно, Суслик, не обижайся. Вижу, ты в эту Леночку втрескался. Я вот что узнал: пацаны и девчонки из заводоуправления по пятницам скидываются по пятихатке и в боулинг идут на Аптекарском. А там – пивасик, коктейльчики, то-сё… Прижмешь свою фемину в уголке, на ушко пошепчешь – и вперёд, на мины. Только не мямли. С ними надо решительно. Типа: «Давай перепихнемся, детка!» Олег принялся за лихорадочные подсчёты. Пятьсот, да там сотни три, да на такси… В дохлых кроссовках и драном пленном пуховике фэйс-контроль не пропустит. Значит, чёнить из шмоток в секондхэнде придётся покупать. Не, не потянуть. – Да не ссы, дядя Витя всё продумал. На шихтовом участке литейки рабочих набирают на халтуру в ночную смену, лом грузить. Платят сразу по шестьсот рублей за смену и ещё чего-то там за план доплачивают. За неделю бабки наберёшь. – Вить, спасибо, брат! А ты пойдёшь? – Я чё, чокнулся – по ночам железки ворочать? – Там алюминий. – Да какая разница. Мне здоровье дорого. По ночам спать надо, желательно не в одиночку. Бу-га-га! * * * В цеху выдали какую-то дырявую, пропитанную маслом робу, будто снятую с убитого в упор фашистской картечью танкиста. Шихтарник встретил закопчёнными промороженными стенами и терриконами разнообразного алюминиевого лома, по которым скакали огненные сполохи из раскрытых ворот литейки. Мотки проволоки, прессованные пакеты из пивных банок и прочую грязную тяжелую лабуду надо было грузить в большой железный короб. Через час рукавицы порвались в клочья, спину ломило, пот рисовал грязные дорожки на лбу и щеках. Пока автопогрузчик менял полный короб на пустой, к перекуривающим халтурщикам вразвалочку подошёл Боцман. Наглый, крепкий, с красным обожженным лицом – типичный литейщик. Штопаная тельняшка под спецовкой, на тыльной стороне ладони – полустёртый якорь и буквы «СФ». – Во бля, молодёжь. А чё это вы не проставились? В трудовой коллектив надо с бульканьем вливаться, а то без мазы. – Так это, охрана же с бутылкой не пропустит… – Млять, пришлют же придурков. Идёшь в красилку, даёшь тёте Любе полтинник, и она тебе полную тару шила наливает. Учитесь, салаги! Бери фляжку, студент. Только под робу спрячь, а то спалишься. Олег отправился за горючим, прижимая локтем зелёный помятый сосуд. Мимо грохота прокатных станов, мимо ножниц, распускающих широкое сверкающее полотно фольги на узкие полоски… Присели на корточках, упершись спинами в короб. Боцман набулькал в пластиковый стакан, протянул Олегу. Разведенный спирт деранул по горлу, горячим комком ухнул в желудок. Литейщик вдруг резво вскочил на ноги, наступил на жалобно хрустнувший пластик. Фляжки в руках уже не было. – Боцман! Хули вы тут шифруетесь? Колдырите, что ли? А ну, дыхни! – Ну что ты, Михалыч, как можно! На рабочем месте не употребляем. Курим просто. – Смотри у меня, засранец. Ты темплеты какого хрена в лабораторию не отнёс? Бегом давай. А вы что, перекуривать сюда приперлись? Мухой метнулись короб грузить! А то болт вам несмазанный будет вместо нарядов. Довольный наведенным порядком, мастер прошествовал обратно в каптёрку. Этот короб добили быстро, уже приноровились. Взялись за следующий. Олег оглядывался, искал глазами Боцмана, но тот всё ещё не вернулся. Видно, пошёл в буфет – как раз три часа ночи, время перерыва. Взрыв долбанул в три ноль пять. * * * Из доклада прокурору Адмиралтейского района: «…взрывом полностью разрушена передняя и частично боковые стенки газовой печи номер два, уничтожены световые фонари, частично повреждена крыша. Жидкий металл в количестве около восьми тонн выброшен из печи, что послужило причиной пожара, потушенного силами персонала цеха. При взрыве пострадавших не было в связи с отсутствием в момент взрыва людей в цеху (перерыв на прием пищи). Материалы по делу переданы в территориальные органы ФСБ для расследования возможного террористического акта…». Из заключения Спецлаборатории Управления ФСБ по г. Санкт-Петербургу: «…в предоставленных образцах следов взрывчатых веществ не обнаружено, версия о теракте не подтверждена…». Из акта комиссии Всероссийского Алюминиево-магниевого института: «… нарушений правил эксплуатации и конструкции печи не установлено. Расчеты и компьютерное моделирование события показывают, что причиной взрыва могла послужить оказавшаяся в рабочей зоне плавильной печи закрытая ёмкость с жидкостью объёмом 0,5–1,0 литра…» * * * – Михалыч, у меня помощник в смену не вышел. Можно, я этого длинного заберу? – Давай, Боцман. Он паренёк толковый, первым на пожар прибежал. Так, остальные – во двор, упали на грузовик. Чтобы за час разгрузили! У Олега защемило внутри от сладостно-тревожного предчувствия. Сейчас его поведут в местный филиал ада, где беснуется пламя, а весёлые черти готовят грешникам джакузи с расплавленным металлом. – Маладца, зёма, не зассал, ментам не раскололся. А я вот чёта Михалыча очканул. И чё я фляжку с шилом в коробе заныкал? Знал ведь, что его в печь разгрузят. Тормознул, млять. Ну, оно и к лучшему, всё равно старую печь ломать собирались, новую строить будут. – А ты, Боцман, начальству похвались, что печь взорвал, деньги на демонтаж сэкономил. Пусть премию выпишут. – Бу-га-га! Премию. Звездюлей выпишут, и ещё хрен в жопу, чтобы голова не качалась. Жди здесь, зёма, я шихтовой журнал заполню. Олег зачарованно смотрел в чрево печи. По гладкой поверхности оранжевого раскалённого озера пробегала лёгкая рябь, гудели воздуховоды, жар жидкого солнца пёк лицо. Он ощущал себя немножко Богом, который сейчас зачерпнёт огонь – и начнёт лепить из него звёзды и планеты. * * * – Ну что, Олежка, по пиву? После смены – святое дело. – Не, Боцман, мне в офис. Через час рабочий день начинается. Я и так Главному два раздела техпроцесса задолжал. – На хрен тебе эта крысиная жизнь? Давай к нам, в бригаду, я перед ребятами за тебя впишусь. – Надо диплом получить. – И то верно. Получишь – и к нам, мастером. А Михалыча на пенсию выпихнем, бу-га-га! * * * – Упс. Тяжёлая работа нынче у технологов. С самого утра спят. Олег с трудом оторвал голову от стола, поднял воспалённые глаза. Перед ним, на расстоянии вдоха, стояла смеющаяся Леночка. Аромат духов змеёй ввинтился в мозг. – Неплохой загар. Каким солярием пользуетесь? – Это от печки. Я по ночам в литейном цеху работаю. – А-а… Уважаю. Ладно, досыпайте. Я попозже приду. Цок-цок к двери. Блин, уходит. Как там Витёк учил? |