Книга Чертоги памяти, страница 30 – Седжвик Джулиан

Ловитор заходит в грузовик и останавливается – широкоплечий, бесстрастный, загораживая собой свет:

– Хей.

– Бьорн, присаживайся, – негромко приглашает Роза.

Здоровяк удостаивает Дэнни короткой улыбки. Понять, что она выражает, довольно трудно, да и времени нет – но на дружеское приветствие не похожа. Что же в ней сквозит – настороженность? Или даже скрытая угроза? Поди разбери. Дэнни снова вспоминается тот вечер, когда Бьорн проломил кулаком фанерную стенку.

– Ну и в чем дело, Роза?

– Надо кое-что прояснить…

– Действительно надо?

– Именно так. У Дэнни возникли кое-какие сомнения. Я о них тебе расскажу, а ты ответь, с чем согласен, а с чем нет. Ладно?

Бьорн разворачивается, чтобы снова взглянуть на Дэнни. На пару секунд задерживает на нем взгляд.

– Идет. Валяй.

– Говоря начистоту, он думает, не ты ли испортил водную камеру Гарри. Вечером накануне несчастного случая. Или не ты, а кто-то еще из вас.

Бьорн резко разворачивает голову обратно к Розе. А она задела его за живое, думает Дэнни, это точно – но только ли гнев мы видим? От волнения мальчик крепче стискивает сиденье. И ждет. На миг воцаряется тишина, а потом Бьорн вскакивает на ноги:

– ЧТО?! Я?!

– Спокойней. Я всех спрашиваю, просто чтобы разобраться, – говорит Роза.

Бьорн поворачивается к Дэнни, разминая руки – обычная его привычка перед тем, как ловить «летуна»… или по чему-нибудь врезать.

– Знаешь, Дэнни, такими обвинениями не разбрасываются! Наша работа основана на доверии. Если мы друг другу доверять не будем, как нам вообще работать? Как, черт возьми, оторваться от перекладины и прыгнуть?

Собравшись с духом, Дэнни решает, что и сам может высказаться начистоту:

– А как насчет Заморы? Ты ничего не видел?..

– Нет! А ты бы поостерегся ворошить осиное гнездо. И так уже начинают поговаривать, что ты приносишь неудачу. Стоит тебе появиться – все снова летит кувырком…

Дэнни отшатывается. Так вот почему, наверное, остальные старались не встречаться со мной глазами за завтраком! Замора всегда твердит – если и найдется народ суеверней моряков, так это цирковые. А вдруг это правда и я в самом деле притягиваю неприятности?

– Значит, отрицаешь? – подытоживает Роза.

– Как на духу! Да чтоб мне сдохнуть!

– И больше тебе ничего не известно? Ты не видел, чтобы кто-то возился рядом с резервуаром?

– Ничегошеньки. Nada. Zippo, – мрачно отвечает ловитор, яростно качая головой. – И у меня других забот хватает, кроме как слушать этот skräp ^[64].

На миг наступает молчание. Потом Бьорн резко выходит. Грузовик чуть покачивается от тяжелых шагов.

Роза трет виски:

– Слушай, Bello, предоставь-ка, пожалуй, это все мне…

– Нет! Я остаюсь, – отвечает Дэнни, стараясь, чтобы голос его звучал спокойно – по крайней мере, спокойней, чем он сейчас себя чувствует. – Это и меня касается.

– Mama Mia, ты такой же упрямец, как твой отец. – Она заглядывает ему в глаза. – Вот кто никогда не умел вовремя отступиться. В этом есть своя сила – но и слабость тоже…

Аки уже стоит в дверях. Выражение лица у него открытое, приветливое:

– Роза-сан, у всякого из нас свои слабости, верно?

Похоже, он в более приподнятом состоянии духа, чем Бьорн, отмечает Дэнни. Не столько опасается, сколько любопытствует, что вообще происходит. Вчерашняя настороженность пропала. Но как он отреагировал, когда я вернулся после погони на Рамбле…

Аки тем временем выжидательно поворачивается к нему:

– Это по поводу твоих шифровок, Дэнни-тян?

– Нет, – отвечает Роза. – У нас есть другое важное дело…

– Потому что я, кажется, знаю, что там в первой, – перебивает ее клоун. – Помнишь, как я помогал тебе с головоломками, Дэнни? По мне, похоже на «штакетник». Ну знаешь – три ряда. Числа наверху, а два недостающие?..

– Аки! – нетерпеливо перебивает его Роза. – Сосредоточься. Мне надо кое-что у тебя спросить. Я всех спрашиваю.

– Всех? – вскидывается Аки. Настроение у него разом переменилось. – По-моему, только нас, клоунов. Как проблемы, так вечно мы виноваты. Почему бы тебе и со всеми остальными не побеседовать? Полагаю, это ведь про Замору речь, так почему бы не поговорить с Фрэнки? Он ведь вычисления проводил.

Аки весь вытянулся как струна, вид у него оскорбленный донельзя. Он нервно массирует обрубок указательного пальца.

– Аки, – начинает Дэнни, – ты подходил к пушке, только и всего. Ты ничего не заметил? Ничего необычного?

– Интересуешься, не сдвинул ли я ее немного, no? Не глупи! Зачем бы мне это? Зачем кому-нибудь вообще было ее сдвигать?

– Потому что Дэнни считает, что кто-то пытается навредить членам труппы, – объясняет распорядительница. – Сперва Гарри. Теперь Заморе. Ты уверен, что ничего не знаешь про неполадки с камерой?

– Не больше твоего, Роза, – отвечает Аки, решительно качая головой. Черный ирокез у него на голове ходит ходуном. Клоун поднимается на ноги, разворачивается к двери. Не позволяй ему уйти, не ответив на прямой вопрос, велит себе Дэнни. Не трусь! Хотя бы не показывай виду!

– Кто-то заклинил замки водной камеры, – говорит мальчик вслед уходящему Аки, – и я думаю, это один из вас!

Клоун останавливается, замирает в двери – черный силуэт на фоне яркого солнца.

– Ты, Дэнни, малец сообразительный. Весь в отца. И в маму. Но тут ты ошибаешься. Я твой друг. Tomodachi da yo. Усек?

Выходя, он с силой ударяет кулаком по косяку двери. Дэнни так и подпрыгивает на сиденье.

– Не обращай внимания, Дэнни. Он просто-напросто старый ворчливый циркач.

Мальчик смотрит на Розу. Та вроде бы держится чуть напряженней, чем прежде, и – хотя оно и понятно, учитывая вспышку Аки, – все равно создается впечатление, что дело не только в этом. А как занятно Аки выразился: «Не больше твоего». Это может значить как и «я ничего не знаю», так и «мы с тобой знаем ровно одно и то же». Прибавим сюда воспоминания о том, как странно вела себя Роза в этой самой будке для реквизита снежной ночью в Берлине… возможно, есть основания заподозрить и ее саму? Но надо действовать как можно осторожнее, напоминает себе Дэнни.

– Динь-динь, – говорит Роза. Судя по виду, ей явно не по себе. – Конец второго раунда. Посмотрим, что скажет Джои. Он из всех трех самый крепкий орешек.

Француз плюхается на скатанный мат и вопросительно поворачивается к Дэнни. На нем футболка без рукавов – и взгляд мальчика, как всегда, невольно обращается к бугристым, неровным шрамам на могучих руках клоуна. Какие ужасные события могли оставить за собой такой след?