Онлайн книга «Голова на вес золота»
Лишь год назад этот, извините, резидент получил распоряжение внедрить в окружение российского самородка в области ракетостроения Маслова Клима Сергеевича агента, способного влиять на его решения. Попросту говоря, женщину, от которой у конструктора сорвет крышу. Сам Маслов, кроме всего прочего, возглавлял отдел перспективных разработок, результаты деятельности которого вызывали у его западных коллег бессонницу и половую дисфункцию. Мерфи направился по тропинке вниз. При его появлении Прядун вскочил со своего места и застыл в позе лакея, слегка подав корпус вперед. В глазах преданность декоративной собачонки, которых разводят ради моды. Она умещается в ладони, полностью зависит от человека и обязана своим существованием хозяевам. Стоит оставить ее на улице, и бедняжка неминуемо погибнет от голода или от укусов куда более сильных дворовых псов. Прядун преданно смотрел ему в глаза, а Мерфи наслаждался. Нет, не властью. Этого у него было предостаточно. Ему просто нравилось держать человека в напряжении. Он знал, что теперь Прядун побоится сесть без разрешения. Все его существо, каждая клетка кричали в такой момент: «Я весь во внимании, босс!» Араб лишь слегка наклонился вперед и снова откинулся на спинку стула, но остался сидеть. Он знал себе цену. Кто для него Мерфи? Да никто. А вот он нужен американцу. Его привезли на базу ВВС в Турции, откуда самолетом доставили в Киев. – Готовы? – спросил Прядуна Мерфи. Тот посмотрел на оператора, стоящего за камерой, потом перевел взгляд на берег и обратно и завопил: – А где все?! Мерфи поморщился, но промолчал. Оператор отпустил ручку видеокамеры и показал большим пальцем себе за спину. – Зови! – приказал Прядун. – Парни, по местам! – крикнул оператор и прильнул к окуляру, как к прицелу снайперской винтовки. – Приступайте! – поторопил его Прядун. Мерфи посмотрел в небо и произнес: – Солнце сейчас как раз вышло в нужное место. Прядуна словно подменили. Он вдруг устремился к автобусу, стоящему у остатков рыбацкой избушки. Завидев бегущего полковника СБУ, водитель открыл двери. Из автобуса вышел военный в маске, с автоматом на плече, огляделся и махнул рукой. Вторым появился мужчина в черном. У него были видны лишь глаза. В руке пистолет, на голове повязка с арабской вязью. Следом еще военный. За ним шагнул мужчина, одетый в оранжевую куртку и штаны. Европейский обыватель привык к тому, что именно в такой одежде принимают сейчас смерть перед телекамерами от рук террористов сирийские военные, иностранные журналисты и просто христиане. «Не удивлюсь, если цвет и фасон подбирали сотрудники отделов нашей конторы», – неожиданно подумал Мерфи и невольно оглянулся по сторонам. Он подспудно испугался, что кто-то мог подслушать такие мысли. Для него не было секретом, что именно Америка создала монстра в лице «Исламского государства». – Джамиль! – позвал Мерфи, не оборачиваясь и продолжая следить за тем, что происходит у автобуса. Араб наконец-то соизволил подняться и подойти. – Вы что-то хотели спросить? – поинтересовался он и проследил за взглядом американца. – У человека, роль которого играет этот несчастный, плохое зрение, – сообщил Мерфи. – И что? – Джамиль нахмурился, не понимая, к чему клонит американец. – У вас убивают человека, не снимая с него очки? – допытывался Мерфи. – А зачем они? – не понял Джамиль. – Для большей схожести. – Мне кажется, если так же избить Прядуна, то он тоже на кого угодно будет походить, – проговорил Джамиль. – Даже на кита. Мерфи улыбнулся такому сравнению. – Ты видел китов? – поинтересовался он. – Я видел Маслова на фотографиях, – объяснил Джамиль. – Никто не поймет, что на записи убивают не его. – Смотри, – предостерег Мерфи. – А кто этот человек? – не удержался и спросил араб. – Который? – Мерфи не сразу понял, о ком речь. – Которого сейчас убьют. – Не знаю, – признался Мерфи. – Спроси у нашего украинского друга. Подошел Прядун. Он тяжело дышал после пробежки до автобуса и крика. Пятна на его лице сделались малиновыми, а губы – синими. «Пьет как не в себя, – решил Мерфи, исподволь разглядывая этого прихвостня. – Сволочь!» Прядун поймал на себе взгляд араба и насторожился. – Что?.. – спросил он и отчего-то испугался. Бедняга заподозрил, что, пока он отходил в сторону, ему перемывали кости. – Где ты взял этого несчастного? – Джамиль показал рукой на мужчину в оранжевом балахоне. – Искали похожих в социальных сетях, – ответил Прядун. – Нашли пятерых в «Одноклассниках». Всех под разными предлогами задержали. Этот подходит больше других. – А что ему сказали? – допытывался араб. – Зачем ему что-то говорить? – вопросом на вопрос ответил Прядун. – Так он до сих пор не знает, что его убивать будут? – удивился Джамиль. – Наверное, догадывается, – предположил Прядун, провожая взглядом процессию, идущую мимо. – Вчера весь день репетировали. Правда, нож был резиновый. – Может, сказать ему? – вслух размышлял Мерфи. – Вдруг кадр будет эффектнее? На самом деле он просто горел желанием заглянуть в глаза человеку, который будет уверен в том, что через минуту умрет. Безудержная страсть к этому появилась у него во время работы в управлении. Первые ее признаки он почувствовал в Югославии, когда курировал транзит человеческих органов для нужд специализированных клиник Министерства обороны. Между тем телевизионщики разбрелись по импровизированной съемочной площадке. Затрещал бензиновый генератор, зажглись огни. Мужчину в робе подвели к берегу, развернули спиной к морю и вынудили смотреть в камеру. Женщина-гример смочила ему волосы, поправила воротник и отбежала прочь. – Не слишком ли много народу? – неожиданно забеспокоился Мерфи. – Разве нельзя было обойтись без гримерши? Зачем она ему? Его грим – синяки и ссадины. – Смерть на взморье! Часть первая, дубль семь! – прокричала девушка в огромной кепке, похожая на мальчика, и щелкнула хлопушкой с шашечками. – Это зачем? – осведомился Мерфи. – Все подчистим, – заверил его Прядун. – Шоу целое устроили, – недовольно проворчал Мерфи. Прядун воровато оглянулся по сторонам и проговорил вкрадчивым голосом: – На одном из участков дорога проходит вдоль обрыва. Внизу камни. В автобусе канистры с бензином. Все участники съемки разобьются, а потом для верности сгорят. |