Онлайн книга «Без приказа»
– Что же ты мне, собака такая, ничего об этом месте не рассказывал? – обиделся Монастырев, когда узнал, куда их везет Оруджев. – Понимаешь, Портос, тут бывают обычно с женщинами, причем определенного круга. А ты кого сюда бы привез? Агнету? – Что значит – определенного круга? Проститутки, что ли? – продолжал кипятиться Толик. – Ну почему сразу – проститутки? Дамы творческого склада, – туманно объяснял Борис. – Знаем мы этот склад! – не сдавался Портос. – Скажи уж честно: не захотел с товарищем товарами со склада делиться! Свинья ты после этого и больше никто! Борис ворчание друга переносил спокойно, он знал его характер. Покипит и успокоится. Идея Оруджева показалась Миронову очень хорошей. Про знакомство Бориса с художником никто не мог знать. Соответственно, никто и не побеспокоит их в эти два дня. Наташке он уже позвонил, получил порцию телефонных «подзатыльников», но теперь был уверен – жена в ближайшее время не нагрянет искать блудного мужа. А домик в лесу представлялся идеальным местом для передышки. Будут валяться допоздна в постелях, неспешно завтракать, прогуливаться по окрестностям, смотреть вечерами телевизор и попивать пиво. Долго такой режим он бы, конечно, не выдержал, но два дня – просто отлично! Лес вокруг был сосновый, изредка перемежаемый лиственными деревьями. Какие-то птички порхали над домом, вдалеке слышалась дробь дятла. Солнышко припекало, май скоро заканчивается. Хорошо, черт побери! Остаться бы тут навсегда, работать каким-нибудь лесником, в свободное время писать романы, которые все равно не опубликуют. А Наташка могла бы заниматься своей живописью. Здесь, наверное, зимой тоже хорошо. Сугробы, сосульки с крыши свисают… – Боря, – спросил он, принимая из фургона очередной ящик с продуктами, – а ты зимой здесь был? – Нет, зимой сюда трудно добраться, – ответил Оруджев. И тут же уточнил: – Когда снега много. Но его в последние годы действительно многовато. Несмотря на глобальное потепление. Значит, в зимние месяцы тут действительно здорово. Если, конечно, все коммуникации исправно работают. В доме восхищенный Монастырев обходил комнаты, совершенно забыв о том, что нужно разгружать фургон. – Хорошо художники живут! – сказал он, увидев входящего Евгения. – И ведь никакой поганый бомж сюда не залезет и на столе не нагадит. – Вообще-то, ты за время, что живешь в Германии, должен был бы привыкнуть к здешнему уровню жизни, – заметил Миронов. – Должен был! – согласился Толик. – Но не получается. Как-то все это неправильно. – А по-моему, совершенно правильно! – не согласился с ним появившийся на пороге Оруджев. – Кто хорошо работает, тот должен все иметь. У нас известные художники тоже неплохо живут. – А твой знакомый что, известный? – Кажется, да. В Германии его точно знают. Я один раз даже на его выставке был, из интереса пошел. Так там народу много было, все чем-то восхищались. Я, правда, так и не понял – чем? – А здесь его картины есть? – спросил Монастырев. – Нет, он принципиально на отдыхе никаким искусством не занимается. Да у него и дома почти ничего не висит. Все распродает. Я, правда, цен не знаю. Но, судя по всему, – он повел рукой вокруг, – немаленькие цены. – Я и говорю хорошо художники живут! О, тут даже камин имеется! Сейчас растапливать будем! – Стоп, стоп! – обнял его за плечи Миронов. – Камин – это вечером. А сейчас давайте располагаться да что-нибудь на обед придумывать. Разве вы есть не хотите? Где тут кухня? Готовить взялся Портос. Это дело он любил, но не очень умел. Зато у него получалось сытно, вкусно и одновременно полезно. Так он друзьям и заявил, подавая на стол что-то среднее между ризотто и макаронами по-флотски. К блюду полагалось множество специй и соусов. На вопрос Оруджева, как все это называется, Толик ехидно сказал: – Творческий склад! И больше вопросов не последовало. Впрочем «склад» выглядел вполне аппетитно, а на вкус так вообще был замечательным. Нельзя сказать, чтобы они сильно проголодались, но содержимое большой сковородки смолотили подчистую. Потом откинулись, блаженствуя, на спинки стульев, закурили нашедшиеся в доме сигары и, лениво переговариваясь, стали строить планы на ближайшее будущее. То есть чем займутся в эти два дня. Монастырев заговорил было об Аргентине, но Борис и Евгений тут же его прервали. Нечего загадывать, дело еще не закончено! Курочка в гнезде… От Мюнхена они были в двух часах езды. И то половину времени заняла извилистая лесная дорога. Борис попытался поймать какую-нибудь мюнхенскую УКВ-станцию, но не преуспел. Тогда обратились к телевизору. Может быть, там скажут что-нибудь, связанное с их ночной операцией? Канал нашли, но в новостях о происшествии не упоминалось. – Не так уж сильно мы и пошумели, – сказал Евгений, вспоминая возмущенные тирады Виктора Ильича о крови и трупах. – Если у них все схвачено, – возразил Оруджев, – то никакой информации не будет. Газеты ляскнули языками, подробностей не зная. А теперь так же благополучно заткнутся. «Какая перестрелка?» – «Какой пожар?» – «Ничего не знаем!» Зачем шухер подымать? – С одной стороны, хорошо, что шума нет, – сказал Миронов. – Но с другой стороны, служба безопасности концерна сейчас землю носом роет, разыскивая нас. Хозяева наверняка уже знают, что именно мы выкачали из компьютеров Центра, и дорого заплатят, чтобы не дать этой информации уйти на сторону. Поэтому, парни, даже здесь, практически на курорте – бдительность и еще раз бдительность! Не дай бог, они что-то разузнают и до нас доберутся. Будем как Кузнецов в последней схватке с бендеровцами. – В смысле – отстреливаться до последнего патрона? – не понял Портос. – В смысле – застигнутыми врасплох! – объяснил ему Борис. – У нас какой-нибудь системы оповещения с собой нет? – поинтересовался Евгений. Задал он этот вопрос скорее для проформы. Какая сигнализация, собирались в спешке и вряд ли предполагали, что их могут найти в такой глуши. – Обижаешь, командир! – широко улыбнулся Оруджев. – Как раз это имеется! Оказалось, он в свою практически бездонную сумку ухитрился сунуть два миниатюрных датчика движения и один приемник. Посовещавшись, решили, что один датчик установят примерно в километре отсюда на дороге, ведущей к дому, а второй – на поляне перед крыльцом. Занялись установкой, потом проверкой работы, и затянулось все это до вечера, когда уже начало смеркаться. Тогда и вправду разожгли камин, благо дрова для него колоть не пришлось – запас имелся, расположились перед огнем и стали играть в преферанс. Игроки они все были не высшего класса, но тем интереснее. А то попадает в такую компанию мастер и начинает сыпать карточными поговорками да насмехаться над неопытными «игрулями». Кому это понравится? |