Онлайн книга «Пир на закате солнца»
|
Троянский конь… еще одна ассоциация, нечто странное: на вид одно, внутри совсем другое. Этакий носитель, внедренный в иную среду, с совершенно особой начинкой, а в ней горе, беда, хаос, смерть… Катя отключила ноутбук: пора, в розыске только что закончилась оперативка, путь к Гущину открыт. Что она ему скажет, начнет с метафоры, с троянского коня? Возле дежурной части уголовного розыска она увидела группу сотрудников – вид у всех как после хорошей взбучки от начальства. – Слыхали новость, Екатерина Сергеевна? – шепотом сообщил ей дежурный. – Этот, на которого в двух местах засады устраивали, – сбежал. – Андрей Угаров? – Не взяли его, ушел, в окно с третьего этажа сиганул. Провал, конечно, досадно, но, с другой стороны, теперь уж никаких сомнений – на нем оба эти красногорских убийства висят, иначе чего ж ему в бега подаваться? – Девочка, сестра потерпевшей Кусковой, нашлась? – Пока нет, ищут, ориентировка пошла. У них мать в отъезде. Никак связаться с ней не могут. Подождите, постойте, Екатерина Сергеевна, вы куда? – К Гущину. – Катя была ошеломлена новостью. ВСЕ, что она собирала мысленно по крупицам, все, о чем собиралась толковать с Гущиным, в одночасье было повержено этой потрясающей новостью в прах. – Придется подождать, у него посетитель, точнее, не посетитель даже… шишка министерская. – Кто? – Генерал Москалев. Катя посмотрела на плотно закрытые двери кабинета. И села на диван в приемной, твердо решив дождаться развязки. В этот день планы Сергея Мещерского были просты: ехать в офис турфирмы «Столичный географический клуб» и там уже, сориентировавшись по обстановке, «пахать, как папа Карло», подготавливая очередной тур для туристов-экстремалов. Увы, офисные дела шли неважнецки, спрос на путешествия упал, вся надежда была на лето, которое уже не за горами. Каких-то пять дней мая, а там… Мещерский ненавидел пляжный «мещанский» туризм, однако в трудные времена приоритеты и фирменную стратегию приходилось менять. О том, что вчера рассказала ему Катя, он как-то, если честно, даже и не… Требовалось срочно настроиться на деловой лад, а подобные беседы к этому не располагали. Позавтракав на скорую холостяцкую руку, он быстренько собрался, взял ключи от машины и вышел из квартиры, повернулся, чтобы запереть дверь, и внезапно почувствовал, что за спиной кто-то есть. Кто-то неслышным шагом спустился с верхнего этажа и встал, заслоняя собой лестничный пролет. – Не закрывай. Мещерский обернулся: – Андрей, ты?! – Тихо, не ори, впусти меня. Что-то в голосе друга юности было такое, что утреннее бодрое настроение Мещерского разом улетучилось. В прихожей, когда они вошли в квартиру, он разглядел Угарова и… – Откуда ты такой? Вот черт… Андрюха… ты подрался, что ли? На тебя напали? Опять с долгами проблемы? Угаров застыл перед зеркалом. Грязный, небритый, окровавленный, в промокшей одежде, вся его мужская привлекательность, весь его прежний кураж, все, что так шло ему и так отличало от других с ранней молодости (Мещерский это отлично помнил), пропало – он как будто постарел лет на десять. – Ты один? – Слушай, да что произошло-то? – Я спрашиваю, ты один тут? – Угаров шарил взглядом по квартире. – Один. – Это хорошо, просто отлично, я боялся – может, девка какая-нибудь у тебя ночует. – Андрей, послушай… – Ничего не изменилось, те же карты географические вместо обоев… Давно я у тебя не был. – Не хочешь снять с себя все мокрое, ты что, под дождем шатался? – Есть чего-нибудь выпить? – Угаров тяжело опустился на диван. Мещерский достал из бара бутылку рома. – У тебя опять проблемы с милицией? – спросил он, как ему показалось, напрямик. – Проблемы… да, можно и так назвать. – Угаров одним махом осушил стакан. – Налей еще. – Слушай, подожди… – Дай еще! Я без этого говорить не могу. Я пришел поговорить с тобой, больше мне не с кем, никто не поверит. А ты… ты и так наполовину в курсе. – В курсе чего я… а, ты насчет ареста… Мещерский чувствовал: что-то не так. Этот неожиданный приход Угарова, его вид, его голос. Что Катя вчера говорила о новом убийстве?.. Угаров хлопнул второй стакан. Но алкоголь подействовал мало. – Сними хотя бы куртку, мокрая вся, тебя вон озноб бьет. – Это не от холода. Ты точно тут один? В его настойчивости было что-то маниакальное. Мещерский не узнавал друга, того, чью невиновность он так отстаивал. Но, кроме маниакальности, в вопросе сквозила и скрытая мольба, просьба о помощи. И Мещерский ее услышал. – Здесь ты в полной безопасности. – Ему показалось, что он нашел для товарища нужные слова. – Дай я гляну, что у тебя с рукой, йодом обработаю. Где ты так порезался-то? – Стекло там было. – Где там? – В подъезде у Аньки. Я от ментов сбежал. – Сбежал? Слушай, но тебя же отпустили… твой адвокат, я слышал… Я же тогда позвонил этой твоей Анне, все рассказал. – Как кореш себя повел, не как сука. – Угаров усмехнулся, и что-то прежнее мелькнуло в его лице, что-то прежнее – бесшабашное, светлое, на один краткий миг. Сердце Мещерского сжалось, он вдруг понял: прежнего уже не будет никогда… – Андрей, ты успокойся. Тебя тут никто не найдет, я с тобой. – Надолго ли тебя хватит, когда все узнаешь. – Угаров глотнул прямо из бутылки. – Ты мне не поверишь, скажешь – спятил. – А ты спятил? – Мещерский смотрел на его дергающееся лицо. – Не знаю, реши сам. За меня. Ладно, хватит, это все равно теперь ни к чему. – Угаров отпихнул от себя руку Мещерского с пузырьком йода. – Помнишь, когда менты меня привезли… туда, в Архангельское… Там в камере я тебе… – Но это же была ошибка! Убийство той женщины… домработницы генерала… Это ошибка, я им не поверил, я Кате не поверил, да она и сама сомневается. Ты мне сказал, что ни в чем не виноват, что это просто… – Я ее убил. Мещерский попятился. Лучи солнца падали из окна на паркет – оранжевые квадратики света. – Я ее убил… ту бабу из парка. – Угаров повторил это очень медленно, отчетливо, чуть ли не по слогам. – Как они вычислили, взяли меня так быстро… вот умора… Он начал смеяться. И смеялся все громче, громче, раскачиваясь. – Прекрати! Смех оборвался так же внезапно, как и возник. – Чего ж не спрашиваешь – как, за что? – спросил Угаров после долгой паузы. |