Онлайн книга «Кондотьер»
|
– Добрый вечер, Людвиг! – улыбнулась она, вспомнив давешний разговор в ванной. – После того, что между нами было, вы можете обращаться ко мне по имени. – А что было-то? – ухмыльнулся Людвиг. – Пардон, мадемуазель! Груб, неотесан! – Милая улыбка. – Командир, мне тут передали с оказией… Иван Константинович предполагает отбыть сегодня ночью в Новогрудок. Приглашает присоединиться. – Хочет, чтобы я появился на пресс-конференции? – Полагает это желательным. – Нам тут сколько ехать? – Час, никак не меньше. – А на чем он, к слову, ехать собрался? Купил билеты на «Норд-Экспресс»? – Граф Витгенштейн предоставил в распоряжение князя свой личный поезд. – Это который из Витгенштейнов? – Из тех, что Радзивиллы. – Значит, поляки уже за него? – Не все. – А все ему и не нужны… Натали никак не могла понять, что происходит с Генрихом. Таким она его еще не видела и не знала, как с ним теперь себя вести. – Ладно, готовь машины и людей, – он взглянул на каминные часы и кивнул, как бы соглашаясь с принятым решением. – Через два часа выезжаем. – Так точно, командир! Через два часа. Дверь закрылась, и они остались вдвоем. – Извини, – сказал после затянувшейся паузы Генрих. – Ты ни при чем. Это я просто… Впрочем, неважно. Иди, переоденься. Надень все самое лучшее! Сегодня вечером ты должна выглядеть ослепительно! – Это навряд ли, – Натали не любила, когда люди путают свои фантазии с реальностью. Он мог видеть ее такой, какой хотел, но чужие глаза не обманешь. – Дура! – Прозвучало резко, будто пощечину влепил. – Выпей вот! – подошел, сунул в руку свой стакан. – Пей! – Что? – Пей, говорю! – Я… – она буквально обомлела от этой солдафонской выходки. Таким Генриха она еще не видела. – Ты молодая, красивая женщина! – голос Генриха звучал жестко, жестоко, но это уже был не «сапог», а боевой офицер. – Повтори! – Я… – Громче! – Генрих! Я… – Повторяй! – приказал он. Таким голосом, с этой интонацией поднимают, верно, солдат в штыки. – Я молодая, красивая женщина… – Наташа, – вздохнул он с сожалением, – ты же убийца, террористка! Хладнокровная и жестокая, как подколодная змея! Ты же кучу народа положила. Сама под пулями была… Напугай меня, ну! – Я молодая, красивая женщина. – Не верю! – он снова говорил этим своим ужасным голосом. – Ты знаешь, кто такие были бароны фон Цеге? Я тут заглянул в одну книжку… «В книжку? – вскинулась мысленно Натали. – Так вы, сударь, еще и книжки читаете? И где только время на всякую ерунду находите?» – Там пишут ужасные вещи про твоих предков, шер ами, – голос, словно бы смягчился, но легче не стало. – Просто ужас какой-то! Там был такой Иоганн Никлас… в шестнадцатом веке, кажется, жил в Гетеборге, так он, милая моя, за косой взгляд мог зарезать. А ты можешь? – Могу! – Что-то поднялось в груди, что-то горькое. – Ты просто не знаешь, я… …Милая, Кити! Бедная, бедная, Кити! У тебя теперь тоже нет папы! – А как же я узнаю, – перебил он ее, – если ведешь себя, как последняя тля! Можешь убить? Я хочу это услышать, ну! – Еще раз поднимешь на меня голос, убью! – сказала она, чувствуя, как гнев леденит кровь. Ее гнев всегда был холодный, как полярная стужа. Она не кипела, она застывала. – Возможно, – кивнул он и замолчал, глядя на нее с выражением ожидания. «Я просто…» …Пауза затягивалась. Проклятый Кейн стоял как вкопанный и ощупывал грудь. Под затянутой в перчаточную кожу рукой ткань пальто быстро намокала, и темное пятно растекалось книзу… «Я не выстрелила. Отчего? А он…» – И как вы это видите? – Я вижу рядом с собой элегантную молодую женщину с мрачным выражением лица, опасным взглядом и повадками наемного убийцы… «Этого ты ждешь? Этого?» – О, да, милая! Вы одеты с большим вкусом, но я не о тряпках. Я о мужчине! Натали непроизвольно обернулась на отставшего на несколько шагов Генриха, и их взгляды встретились. «Черт!» – она отвернулась, но только за тем, чтобы увидеть в зеркале свое отражение. Образ получился ровно таким, какой пригрезился накануне, когда Генрих рассуждал под водочку о красивых и опасных женщинах… «Я такая? А он? Каков он?» – Смотрю я, Тата, ничего в этом мире не меняется. И в подполье, как в подполье: на одного порядочного человека – трое стукачей. – Ты прав, – согласилась она, принимая его видение. – Я молода и красива, и я… Да, Генрих, я ослепительна! – Ну, вот! – трудно сказать, что он имел в виду, говоря эти слова. Но он их сказал, а она услышала. – Так-то лучше! И ведь это мы еще не обсудили знатность твоего рода. – Не надо, – холодно усмехнулась она, – это я и сама знаю. «Так отчего же пошла в анархистки? Не от ума, наверное, как князь Кропоткин, но все равно пошла, ушла… И вот что вышло…» – Ну, вот такой ты сегодня и будешь! – одобрительно кивнул Генрих, рассматривавший ее сузившимися от интереса глазами. – Выпей и иди одеваться! – Мы едем в Новогрудок? – спросила она, выпив коньяк залпом, как пила в детстве парное молоко. – Непременно! – А пистолет брать? – глупый вопрос, и, задав его, Натали тут же пожалела, что выставляет себя полной дурой. И даже не дурой, а дурочкой… «Ну, какой пистолет, прости, Господи!» Однако Генрих ее снова удивил. – Обязательно возьми, – сказал он, кивая в такт своим мыслям, – и не один, а два. Ты же помнишь анекдот Бекмуратова? Вот это им и покажи! Сможешь? – Смогу! – уверенность пришла само собой, разом вытеснив сомнения, искушавшие Натали всего мгновение назад. – Смогу! – твердо повторила она и, поставив стакан на полку камина, пошла одеваться к вечеру, сразу же забыв – как отрезало! – о странной сцене, произошедшей только что между нею и Генрихом, и начав лихорадочно перебирать в уме предметы своего небогатого гардероба, пытаясь слепить из них нетривиальный образ баронессы Цеге фон Мантейфель – любовницы господина Люцифера. * * * Было искушение надеть ордена, но, в конечном счете, оно того не стоило. Скандал обеспечен, что так, что эдак, так зачем «множить сущее без надобности» [29]? |