Онлайн книга «Случайный турист»
|
– Яблочный сидр, – пояснила она. – Я решила, тебе не стоит мешать спиртное с лекарством. – Да, конечно. Сара подняла стакан: – За наш второй медовый месяц. – Наш второй медовый месяц, – эхом откликнулся Мэйкон. – Двадцать один год вместе. – Двадцать один, – повторил Мэйкон. Однако срок. – Или, ты считаешь, двадцать лет? – Нет, двадцать один, все верно. Мы поженились в тысяча девятьсот… – Я в том смысле, что прошлый год мы жили порознь. – А. Нет, все равно двадцать один. – Ты думаешь? – Последний год был всего-навсего очередным этапом в нашем супружестве. Не волнуйся, двадцать один. Чокнулись. Главным блюдом стало консервированное мясо на французской булке, на десерт – персики и клубника, которые Сара ополоснула под краном. Все это время она балаболила, и Мэйкон почувствовал себя дома. – Я не говорила, что пришло письмо от четы Эвери? Возможно, в конце лета они заедут в Балтимор. И вот еще, приходили из санэпидстанции. – Да? – Термитов не обнаружили. – Слава богу. – Я почти закончила свою скульптуру, мистер Армистед сказал, это мое лучшее творение. – Ты молодец. – Я знаю, ты считаешь мои занятия чепухой… – Сара свернула последний пакет. – С чего ты взяла? – Конечно, ты думаешь, немолодая тетка изображает из себя художницу… – Кто тебе сказал? – Знаю, знаю, не притворяйся! Мэйкон хотел сползти по подушке, но болевой спазм этого не позволил. Сара разрезала персик и, подсев к Мэйкону, подала ему дольку. – Я хотела спросить, – сказала она. – Это из-за мальчика? – Что? – Тебя потянуло к той женщине из-за ее ребенка? – Сара, даю слово, ни сном ни духом я не знал, что она потащится за мной. – Да, я это поняла. Меня интересует вопрос ребенка. – Какой вопрос ребенка? – Помнится, однажды ты сказал, что мы могли бы родить еще одного малыша. – Ну это было просто… Я сам не знаю, что это было. – Мэйкон отдал ей персик, есть не хотелось. – Наверное, ты был прав. – Что? Нет, Сара, это была кошмарная идея. – Да, оно пугает. Не скрою, мне было бы страшно рожать. – Вот именно. Мы слишком старые. – Нет, я о том, в какой мир мы отправим ребенка. Вокруг столько зла и опасности. Конечно, всякий раз я бы сходила с ума, выпуская его на улицу. Внутренним взором Мэйкон увидел Синглтон-стрит, маленькую и далекую, точно зеленая карта Гавайев: нарисованные человечки весело драили ступени, копались в машинах, брызгались водой из пожарных гидрантов. – Да, все верно, – сказал он. – Но это как-то… согревает, правда? Многие пытаются в меру сил быть ответственными и добрыми. – То есть ты согласен на ребенка? – спросила Сара. Мэйкон сглотнул. – Наверное, нет. Похоже, время упущено. – Значит, мальчик ее ни при чем. – Слушай, с этим все кончено. Давай закроем тему. Я же не устраиваю тебе допрос, правда? – Но вместе со мной никто не приехал в Париж! – А если б приехал? Думаешь, я бы винил тебя в том, что кто-то без твоего ведома сел в самолет? – Еще до взлета. – Что? Ну не в полете же! – Ты увидел ее до взлета. Ты мог подойти и сказать: «Нет. Уходи. Сейчас же. Все кончено, я не желаю тебя видеть». – У меня собственная авиалиния, что ли? – Ты мог ей помешать, если б захотел. Мог совершить поступок. Сара встала и начала убирать со стола. Она выдала ему очередную таблетку, но Мэйкон зажал ее в кулаке, не рискуя шевельнуться. Он лежал с закрытыми глазами и слушал, как Сара раздевается, пускает воду в ванной, накидывает дверную цепочку, выключает свет. Когда она осторожно забралась в постель, спину кольнуло, но он не подал виду. Почти сразу дыхание ее стало ровным. Конечно, у нее был тяжелый день. Мэйкон думал о том, что в своей жизни редко совершал поступки. А если честно, то ни разу. Женитьба, смена работы, связь с Мюриэл, возвращение к Саре – все это случилось само. Не вспомнить ни одного важного поступка, который он совершил по собственной воле. И что, начинать уже слишком поздно? Нет никакой возможности стать другим? Мэйкон разжал кулак и выронил таблетку под одеяло. Уж лучше тревожная бессонная ночь, чем снова плавать в забытьи. Утром он отправился в поход от кровати в ванную. Побрился и оделся, на каждую процедуру потратив изрядно времени. Потом, медленно передвигаясь по номеру, собрал свои вещи. Самым тяжелым предметом оказалась «Мисс Макинтош, моя дорогая»; после недолгого раздумья он вынул книгу из сумки и оставил на комоде. – Мэйкон, – окликнула его Сара. – Хорошо, что ты проснулась, – сказал он. – Что ты делаешь? – Я уезжаю. Сара села в кровати. На щеке ее остался след от подушки. – А как же твоя спина? И у меня назначены встречи! И мы хотели провести второй медовый месяц! – Милая… – Мэйкон очень осторожно присел на кровать. Взял Сару за руку. Сара не шелохнулась, только смотрела на него. – Ты уходишь к ней, – сказала она. – Да. – Но почему? – Я так решил. Всю ночь об этом думал. Решение далось непросто, совсем непросто, поверь. Сара все смотрела на него. Безучастно. Мэйкон медленно встал и побрел в ванную за бритвенным несессером. – Это все таблетки! – выкрикнула Сара. – Ты сам сказал, они тебя вырубают! – Я не выпил таблетку. Повисло молчание. – Ты просто хочешь поквитаться за то, что я уходила от тебя? – спросила Сара. Мэйкон положил несессер в сумку. – Нет, милая. – Надеюсь, ты понимаешь, во что превратится твоя жизнь. – Сара вылезла из постели. В ночной сорочке она встала перед Мэйконом, обхватив себя за голые плечи. – Вы будете несуразной парой, которую никто не пригласит в гости. Тебя никто не поймет. Люди станут гадать: господи, что он в ней нашел? Где у него глаза-то были? Уму непостижимо, как он с ней живет? А ее друзья то же самое скажут о тебе. |