Онлайн книга «Личный враг князя Данилова»
Данилов немного изумился, глядя на симпатичного офицера. Светловолосый майор с усталыми темными глазами располагал к себе. – Конечно, наше родовое княжеское имение находится под Дорогобужем. Теперь удивился Олег. И даже не тому, что только ненормальный может сказать такое офицеру НКВД. Раз решил прикинуться психом, то это как раз будет правильной линией. Особиста удивило другое. – Простите мое любопытство, ваше сиятельство, но насколько я понимаю, оно находится на берегу Днепра, на левом берегу. Недалеко от Дорогобужа со стороны Вязьмы? – Нет, майор! Это имение графа Истомина. Наше на другом, правом берегу. Недалеко. Если переплыть Днепр, то всего две версты. Но если ехать через мост в Дорогобуже, то все пятнадцать будет. А вот это уже почти повергло Олега в шок. Ведь все верно. Но три четверти выпускников его факультета – исторического факультета университета – этого не знают. Кто же перед ним? Немецкий парашютист с легендой умалишенного? Зачем ему такая точность в исторических подробностях? – Понятно, князь. Да вы садитесь! – показав на стул около стола, предложил майор. – А что у вас там произошло с лейтенантом? – С кем? – С тем офицером, которым вы разговаривали только что… – Офицером? – в голосе слышалось явное удивление. – Разве это офицер? Быдло! Лемешев ждал, ему интересно, что будет дальше. – Что ж, раз он офицер, то тогда мне придется пристрелить его на дуэли! – Насчет быдла, – совсем тихо проговорил Олег, – я с вами абсолютно согласен, ваше сиятельство. Только вам не стоит говорить это. А стреляться… Разве император не запретил дуэли? Данилов молчал. Конечно, запретил. Но здесь совсем другой случай! Как можно еще наказать подлеца, поднявшего руку на штаб-офицера? – Скажите, князь, а вам ничего не кажется здесь странным? – палец, казалось бы, механически щелкнул выключателем настольной лампы. – Как вам сказать, господин майор… Конечно, кажется! Я даже не знаю, из каких вы войск. Вроде офицеры, а одеты… Такую ткань солдатам дать стыдно. Кивера – это насмешка над головным убором. На сапоги посмотреть – безрукий сапожник тачал. Майор НКВД и историк в одном лице внимательно смотрел на Данилова. Историк понимал, что человек, сидящий напротив него, абсолютно точен в словах, ни одной фальшивой ноты. Наверное, именно так и вел бы себя настоящий кутузовский адъютант каким-либо чудом оказавшийся сейчас в кабинете. Майор НКВД старался понять – зачем? Для чего нужна такая абсолютно точная игра? И не находил ответа. – А вот этого, – Николай коснулся абажура лампы, – понять не могу. Как же оно там горит? Ни дыма, ни запаха. Он помолчал немного, задумавшись, и продолжил: – И вот что еще… когда на поляне… – Данилов запнулся, – я потерял сознание, была зима. Точно помню. А сейчас лето. Верно? Не ошибаюсь? – Верно. Лето! – Я так долго был без памяти? Лемешев пытался понять, что стоит за этими словами, но не мог разобраться. А этого он очень не любил. Если не угадаешь ходы противника, то непременно проиграешь! – Боюсь, что довольно долго, князь! Давайте сделаем так, вы сейчас вернетесь в госпиталь и ляжете в постель. Мне нужно определиться, что будем делать дальше. Прошу вас, ничему не удивляйтесь и не задавайте никаких вопросов. Договорились? Олег стоял у кровати второго из найденных в лесу мужчин. Позавчера он осматривал его и обратил внимание, что дыхание было очень редким. Теперь же лежащий перед ним человек дышал значительно чаще. – Вы не сможете долго прикидываться, раз пришли в сознание. Рано или поздно захотите есть и пить, – по-немецки произнес майор. Пауза длилась долго. Наконец раздался приятный негромкий голос: – Вы можете говорить по-русски. А вообще вы правы. Мужчина сел на кровати. Свет, пробивающийся в узкое окно, создавал в комнате серый сумрак. Это усложняло задачу, но майора трудно смутить. – Вы немец? – Нет! Лемешев сосредотачивался на нюансах голоса, стараясь ничего не пропустить. – А кто вы? – Русский. Лев Каранеев. От майора не ускользнула крохотная, практически незаметная пауза перед ответом. – Тоже барон? На это раз пауза была значительно ощутимей. – Кто барон? – Вы. Как и ваш друг. – Мой друг? Какой друг? Простите, не понимаю. А сами вы кто? – Майор Лемешев! – на этот раз Олег решил пропустить упоминание об особом отделе. – Я имею в виду того человека, которого нашли вместе с вами. – Последний человек, которого я помню, пытался убить меня. Причем безоружного. – В лесу на поляне? – Да, майор, именно там. Голос ровный, пауз нет. Так мог бы говорить человек, который действительно пережил подобное приключение. – А вы не вспомните, когда вас пытались убить, шел дождь? – Конечно нет! Было очень холодно и снегу по колено. Ответ уверенный, словно так оно и было на самом деле. Получается, они заранее сговорились про снег. Здесь поговорить они не имели ни малейшей возможности. Или? Олега даже прошиб пот от мысли, – а вдруг и правда была зима? Да нет! Конечно, сговорились! Черт, какие только мысли не лезут в голову от недосыпа. Но вот что понять Лемешев не мог. Нажраться какой-нибудь дряни, чтобы на несколько дней потерять сознание, это можно, наверное. У немцев отличные химики. Только зачем? Они хотят, чтобы их приняли за сумасшедших? Но не похожи! Олегу как-то приходилось иметь дело с сумасшедшими. Разговор не прибавил ясности, но майор не сдавался. – Хорошо. А скажите, почему он не убил вас? – Не знаю, может, он тоже впал в беспамятство. – Как и вы? А от чего? – Не знаю. На это раз голос выдал говорившего. Врет! Хорошо, попробуем с другого конца. – А почему он пытался вас убить? – Кажется, перепутал с кем-то. – Разве это основание, чтобы убивать? А с кем? Мужчина молчал. И Лемешев почувствовал, что сейчас из него можно выжать нечто очень важное, приближающее к разгадке. – Так с кем? – Он решил, что я лазутчик. – Немецкий? – Почему немецкий? – в голосе искреннее удивление. – Французский! Лемешеву хотелось заорать. Да, этот человек врал! И не однажды! Но сейчас, анализируя голос, майор готов был дать голову на отсечение, что последняя фраза произнесена абсолютно искренне. Мало того, его хваленая интуиция, которая помогла на четвертый день войны в Минске на вокзале выхватить из огромной толпы троих диверсантов, говорила то же самое. |