Онлайн книга «Дети Силаны. Натянутая паутина. Том 1»
– Проходите. Барон присоединится к вам, как только позовете. – Что это значит? – насторожился я. – Ровно то, что было сказано, зеньор. Он откланялся, а мы осторожно вошли. – Ну и интерьер, – прошептала Бель, озираясь в тусклом свете масляной лампы, – какая-то помесь старой барахолки и языческого капища. – Это хунфор, сердце мое, святилище худдуви. В густом мраке шатра было полно как заурядных предметов сомнительной ценности, так и откровенно жутких вещиц. Под потолком висели пучки каких-то трав и деревянные маски – точные копии гигантов, паривших под куполом шапито; на столах и комодах стояли черные свечи, плетеные куклы, шкатулки, мутные бутыли, кувшины; на полках шкафов пылились книги, а также чучела и костяки животных. В центре шатра возвышался длинный столб, поддерживавший его вершину. – Видишь это? – Столб? – Это одна из важнейших вещей в ритуалах худдуви, символическая дорога в мир духов Лекреваль. Знаешь, как он называется? – Готова поспорить, сейчас ты мне скажешь. – Он называется «митан». Жена не поняла, я повторил, мы помолчали, а потом оба рассмеялись. Время шло, никто не появлялся, и чем дольше это длилось, тем больше я раздражался. Маски, висевшие над головой, словно следили за нами, и это начинало бесить. Мы оставались предоставленными сами себе посреди оккультных вещиц, поделок таксидермиста и старинных книг. – А как мы вообще можем позвать этого Барона Шелебу? – задумчиво произнесла Бельмере. – Здесь что, есть спрятанное помещение? – Бель. – Да? – Ты умница. – Знаю. А почему я умница в данном конкретном случае? Найти необходимые предметы не составило труда, и вскоре на полу вокруг митана было нарисовано несколько веве. – Что за чертежи? – Символы лоа, милая. – Кресты? – Этот веве принадлежит Папе Хогби, без него не отправляется ни один ритуал, а вот этот, с гробами – Барону. Крест символизирует перекресток дорог, так как оба этих лоа связаны с перекрестками. Помоги-ка изобразить на моем лице череп. Ритуальную маску рисовали углем. Вскоре черные свечи были зажжены, Бель увлеченно наигрывала на барабане заданный мной ритм, а сам я, напевая заклинание, – просил Папу Хогби отворить врата, чертя вокруг митана круг струйкой воды и посыпая пол мукой. – Довольно, Бель. – Все? – Она приблизилась и осмотрела разведенный беспорядок. – Ничего не происходит. – Вижу. – Ты все сделал правильно? – Нет, конечно. В идеале нужны пять барабанщиков, жрица, помощник и пляски вокруг столба, а потом еще и всякая непотребщина, но ни один божок не заставит меня вытворять такие дикости. – Мне совершенно не нужно, чтобы вокруг моего митана, фаллического символа, кстати говоря, плясал какой-то мужчина. Впрочем, если женщина возжелает, я не буду против. Он сидел в глубоком кресле, закинув ногу на ногу, держа в одной руке дымившуюся сигару, а в другой – бутылку рома. – Постой-ка, это же… – Барон Шелеба к вашим услугам, прекрасная тани, – ослепительно улыбнулся шпрехшталмейстер, сменивший белоснежный фрак на старый черный. Золотые украшения, помятый цилиндр с петушиным пером, ожерелье из змеиных жал и глубоко прячущийся в темных глазах фиолетовый огонек довершали хрестоматийный образ. – Ты уже третий бог, с которым я встречаюсь лично. – О твоей перенасыщенной событиями жизни, Бриан эл’Мориа, мне хорошо известно. Садитесь, дорогие друзья, поговорим. Появился круглый стол с тремя стаканами на нем и два новых кресла подле. – Я все ждал, когда ты заглянешь ко мне, Бриан, ждал с того дня, как Энхода рассказал о вашей едва не состоявшейся встрече в морге. Бель вопросительно глянула на меня. – Зачем хунган напал на меня? – Погоди, – Барон сунул сигару в рот и откупорил бутыль, – сначала церемониал, а потом вопросы. Разлив ром по стаканам, бог пододвинул пару к нам, залпом осушил свой и с явным удовольствием улыбнулся. – Уважьте меня, гости, выпейте. – Бель, постой, сначала я. Когда жидкость хлынула в пищевод, ощущение было таким, словно я глотнул керосину и решил закусить горящей спичкой. Огонь раздирал внутренности добрых пять минут, в течение которых я обильно потел, хрипел и не мог говорить. Пришлось ухватить взъярившуюся жену и заставить сесть обратно, чтобы она не набросилась на Барона. – Ром, настоянный на сотне острых перцев? Неплохо, – выдавил я, подставляя стакан, – налей еще. Шелеба громогласно расхохотался и смел все стаканы со стола, предварительно осушив тот, что предназначался Бели. – Пожалуй, хватит с тебя, Бриан эл’Мориа! Ты меня уважил, теперь и поговорить можно! Однако нормально говорить я смог не сразу, огонь еще полыхал. – Так… зачем ты натравил на меня своего хунгана? – Начинаешь с обвинений? – Божество глубоко затянулось сигарой. – Он сам принял решение, по ошибке, спутал тебя кое с кем, но вовремя одумался. Поверь, если бы Энхода хотел закончить дело, так просто ты его камлания не разрушил бы. – Понимаю. Он распахнул ворота в Лекреваль, но не подпер их как следует, так что я смог закрыть. И все же это было грубо. Зачем твой хунган вообще появился в морге? Барон хмыкнул: – До меня доходили слухи, что ты можешь узнать, где был и что делал человек, лишь окинув его взглядом. Догадайся сам. – Это преувеличение. Я наблюдаю и интерпретирую… покойный де Барбасско служил в Арбализейском колониальном легионе, много лет прожил в Ньюмбани, скорее всего, интересовался корнями. Полагаю, он завел связи среди мутных личностей, в том числе – поклонников культа худдуви. Бог вальяжно поаплодировал. – Почти правильно. С худдуви Антонио познакомился задолго до путешествия на юг, это была религия его матери. В Ньюмбани он сам решил принять новую веру и пронес ее через всю жизнь. – Теперь все ясно. Он заключил с тобой договор? – Верно. – О чем просил? Шелеба улыбнулся и покачал головой: – Конфиденциальность превыше всего. – Он хотел, чтобы ты убил леди Адалинду, но прежде чем ты это сделал, леди Адалинда убила его. – А от тебя ничего не скроешь, Бриан эл’Мориа. – Зачем же тебе понадобилось тело де Барбасско? Ты ведь за этим посылал своего хунгана? – За этим, за этим. Видишь ли, Бриан, сделки, которые я заключаю, не расторгаются через смерть одной из сторон, все лишь немного усложняется. Я послал Энходу за телом де Барбасско, чтобы оно не попало в руки ведьме Адалинде. За ней тоже стоят силы, вызывающие уважение, и, получив тело, она могла бы разрушить наш с де Барбасско договор. Мало кто способен такое проделать, я ведь не какой-то жалкий демон, но Адалинда может. |