Онлайн книга «Дети Силаны. Натянутая паутина. Том 1»
– Бри, мать этого малыша… – Кименрия эл’Дремор. Это она написала письмо, чтобы я освободил ее сына. – Ее сына? – Жена посмотрела на меня. – Или вашего сына? – Не знаю, – честно ответил я. – У него твои глаза. – У него глаза ди’Аншваров. Если я правильно помню один из долгих монологов Отурна, Кименрия спала и с ним, так что Эзмерок имеет равные шансы оказаться как моим сыном, так и моим дядей. Хотя нет, не равные, второе намного вероятнее. – Почему же? – Чутье подсказывает, – ответил я, не желая объяснять, что на протяжении многих лет был единственным любовником Кименрии, и она так ни разу и не забеременела, но мальчик родился незадолго после ее побега из Старкрара четырнадцать лет назад. Все-таки мулы бесплодны. Бель долго молчала, обдумывая тяжелые мысли, глаза моего солнца и луны потемнели, на лбу появилась складка, а полные губы сжались в тонкую полоску. – Но это шанс. – Прости? – Это твой шанс. Мальчик верит, что ты его отец, почему бы тебе не поверить в то же самое? – Жена моя, ты сама на себя не похожа. – Ты всегда хотел сына. Наследника. Все мужчины хотят сыновей, даже если не признаются в этом. Девочки – хорошо, сколько угодно, но роди мне хоть одного сына, жена, который понесет дальше мое имя… новое звено в цепи нашего рода, которая не прерывалась сотни тысяч лет… – Бель! Она вздрогнула, испуганно осмотрелась и сжалась, словно от холода, в эту горячую и душную арбализейскую ночь. Заключив жену в объятия, я ощутил биение ее сердца – безумно быстрое, как у маленькой пташки. – Бель. – Не знаю, почему я не могу родить тебе ребенка. Ты вбил себе в голову, что проблема в тебе… – Бель. – К целителям обращаться не хочешь… – Бель. – И ты отчасти прав, дело не во мне. Я обратилась к лучшему магу-целителю Кель-Талеша, специалисту по бесплодию, он изучил меня вдоль и поперек. Знаешь, что написано в заключении, муж мой? Она подняла мокрое от слез лицо, а мое сердце замерло от боли. – Я могу родить хоть десятерых. Я здорова и сильна. – У меня не было в этом сомнений, Бель… – А ты не хочешь идти к лекарю! – Зачем? Я и так… – Бриан! – воскликнула она. – Не думай, что я тебя плохо знаю! Ты хочешь наследника больше всего в мире! Ты возмещаешь его отсутствие тысячами детей, которых воспитываешь в своей школе, и сотнями тысяч тех, кого выращивают в приютах по всей Мескии! Ты хочешь, но и не хочешь наследника, желаешь стать отцом и не веришь, что достоин этого! Как можно так ненавидеть себя? Почему счастье – это преступление? Как можно быть таким сильным снаружи и таким искалеченным внутри? Бриан… я же люблю тебя! Каждое ее слово, каждый умоляющий взгляд, каждый судорожный вздох кромсали меня ножом. Вновь и вновь я причинял боль той, которую любил, просто потому что я – это я. – Бель, я не ненавижу себя. Я просто никогда не рассчитывал быть счастливым. Этого не было в планах. Я решил прожить свою жизнь ради достижения одной конкретной цели и уверенно шел вперед, пока не появилась ты и не показала мне, что такое счастье. Но будь я проклят за такие слова, хотя они и есть истина: план не изменился. Ты действительно знаешь меня лучше всех в мире, Бель, ты моя половинка, предназначенная мне свыше, уж не ведаю за какие такие добрые дела, и ты знаешь, что я всегда буду заложником своего долга. – Да как же это связано с… – Мне видится, что в будущем немало ужасных вещей может случиться, пока я буду исполнять свой долг перед Мескией и Императором. Даже таких, после которых имя твоего мужа окажется проклято в веках. Я мастер темных дел, помнишь? Это моя работа, и я решил давным-давно, что исполню ее всю и как следует, невзирая на последствия. А потом появилась ты, и я впервые испугался, что ты пострадаешь от моих действий. – Да что за ужасные вещи ты готовишься сотворить, что так боишься быть проклятым?! – Не знаю, – солгал я, – но мое ремесло не раз толкало меня на такое, о чем я никогда тебе не расскажу. Толкнет еще раз, я уверен. А если вскроется наша связь? Что будет с тобой? А с нашим гипотетическим ребенком? Нет, раз взялся за ту работу, за которую взялся я, лучше не иметь ни любви, ни детей, это такая уязвим… Удар у нее был сильный, хлесткий, молниеносный, Бельмере эл’Тренирэ с детства держала в этой руке саблю, а не иглу для вышивания. Жена встала из-за стола. – Я никогда не лезла в твою работу. Я всегда твердила себе, что на плечах моего мужа лежит великий долг перед великой страной и ее народом. Какому бы делу ты себя ни посвящал, я всегда знала, что все это очень важно и никто кроме тебя с этим не справится. Но сейчас я сомневаюсь, что… я сомневаюсь, что твое дело правое. Видимо, я плохая жена, раз позволяю себе такое. А еще я плохая жена, раз не могу заставить своего мужа захотеть быть счастливым. – Ты прек… – Пожалуйста, хватит. – Говорила Бель тихо, но жар ее гнева бил словно из домны. – Ты пообещал этому бедному мальчику, что поможешь его матери, которую уже много лет пытаешься схватить и казнить. Что ты намерен делать на самом деле, о Великий Дознаватель? Щека горела, сильно хотелось коснуться ее. – Я пообещал ему, что избавлю Кименрию эл’Дремор от винтеррейкцев, на которых она теперь работает, и только. Он не знает нашей с ней истории, а я не собираюсь ему рассказывать… – Или менять свои драгоценные планы, я поняла. Видит Луна, к этой женщине я не испытываю ничего – ни ненависти, ни любви, но мне кажется, что стоило бы проявить хотя бы толику милосердия к той, которая, возможно, смогла родить тебе замечательного сына. Спокойной ночи, тан эл’Мориа. Оставшись в одиночестве с горящей щекой, я следил за эмоциями Бели, зная, что она там, наверху, рыдает в подушку, и понимал, что в очередной раз соврал. Я ненавидел себя за то, что сделал с ней, и за то, что она меня любила и вынуждена была страдать от этого. Я ненавидел себя за святотатственную мысль о том, что, возможно, она прожила бы эту жизнь намного счастливее, не обретя меня, а я… я мог бы двигаться к своей цели без сомнений, страхов и угрызений совести. Любовь, которая считается самым прекрасным явлением во всем этом чертовом мире, став частью моей жизни, причинила больше страданий, чем все ранения и пытки на моей памяти. Так и было задумано, о, Силана? Если так, то ты на редкость паршивая мать. Двадцать пятый день от начала расследования В последовавшие дни Бельмере оставалась дома, пользуясь непогодой как предлогом и пренебрегая обязанностями капитана. Мне пришлось послать весть Кларе, дабы та знала, что с моей женой все в порядке. |